|
Агенты U.N.C.L.E: Миссия в Стамбуле или Турецкий Гамбит
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 31.12.2017, 13:03 | Сообщение # 1 |
«Назойливый»
Сообщений: 193
| “Агенты U.N.C.L.E: Миссия в Стамбуле или Турецкий Гамбит”  
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
© Александр Сергеевич Пушкин
Гимны этюда: Авторы идеи: Amber_19, Devil_of_skyФэндом: The Man From U.N.C.L.E. – Агенты U.N.C.L.E. (2015) Время: 1960-е гг. XX века. Территория: Рим, Италия; Стамбул, Турция. Ситуация: Наполеон Соло и Илья Курякин – два самых успешных агента двух самых великих и конкурирующих супердержав ХХ века. Им снова придется соединиться в блистательном тандеме, встретиться со старыми врагами и новой ядерной угрозой для всего мира. Но не это станет самым страшным испытанием и вызовом для Наполеона и Ильи, а их новая легенда, под прикрытием которой они будут работать в легендарном «городе контрастов» – великолепном Стамбуле… Риски концовки: Прикрытие станет реальностью. Режим игры: Импровизация В ролях:Количество участников: двое из ларца одинаковых с лица Можно ли прийти со своей ролью?: По согласованию с организаторами Предыстория сюжета:Трейлер:
Сообщение редактировалось Devil_of_sky - Воскресенье, 13.05.2018, 12:39 |
  |
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 31.12.2017, 16:48 | Сообщение # 2 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| Досье АгентовИлья Курякин:
– всегда готов прикрыть спину товарища
– целеустремлённый
– загадочный
– сломленный
– хитрый
– интеллектуал
– непоколебимый
– сильный
– молчаливый
Дата рождения: 25 июля 1931 года
Место рождения: город Москва
Гражданство: СССР
Место жительства: город Москва
Другие адреса проживания за последние 15 лет: Нью-Йорк, Зеленоград
Спортивные достижения: Чемпион СССР по самбо (1953), мастер спорта, 4 дан дзюдо, серебряный призёр чемпионата СССР по гребле (1958), мастер спорта международного класса по шахматам
Служебный номер агента: 4367
Специальность: дипломированный разведчик, уровень Х1, знание ЭВМ
Владение языками: русский (родной), английский, немецкий
Психологический портрет: Трудное детство, эпизодические потери контроля, Эдипов комплекс.
Характеристика: Илья Курякин – самый молодой агент КГБ. Его семья вращалась в партийных кругах и пользовалась сталинскими привилегиями до тех пор, пока отца семейства не сослали в Сибирь, в ГУЛАГ, где он в скором времени скончался. Желая оправдать своё честное имя, мать Ильи стала обращаться к влиятельным друзьям своего покойного мужа, но сделала только хуже – репутация была запятнана окончательно. Потеря отца и безразличное отношение матери заставили Илью замкнуться в себе и привели к паническим атакам. Во время учёбы в университете Илья начал профессионально заниматься различными видами спорта – именно это помогло частично преодолеть психологическую травму детства. Самодисциплина, самообразование и постоянные тренировки, в конечном счёте, принесли свои плоды – юношу заметили и «завербовали» в КГБ. По долгу службы вынужден был какое-то время жить в Нью-Йорке, где он изучал новейшие образцы техники и ЭВМ главного конкурента СССР – США. В ходе последней миссии получил спецзадание: «Получи диск с разработками ядерной бомбы любой ценой, убей Соло, если потребуется».
Наполеон Соло:
– очаровательный
– элегантный
– прямолинейный
– вежливый
– одет «с иголочки»
– податливый
– обходительный
– практичный
– опытный
Дата рождения: 9 марта 1929 года
Место рождения: город Нью-Йорк
Гражданство: США
Место жительства: город Нью-Йорк
Другие адреса проживания за последние 15 лет: Лондон, Миннесота, Лос-Анджелес
Военная служба: сержант армии США, на службе 1945 – 1952 гг.
Служебный номер агента: 3833
Специальность: вор класс А2, взлом сейфов уровень 9
Судимость: 15 лет условного срока за сбыт краденого имущества и серийные кражи предметов искусства
Владение языками: английский (родной), русский, немецкий, японский, испанский, итальянский
Психологический портрет: азартный игрок (нарды), опытный соблазнитель
Характеристика: Наполеон Соло – самый успешный агент ЦРУ, который попал в спецслужбу совершенно случайно. Он вступил в ряды американской армии в 18 лет и его послали воевать в Европу. После поражения Адольфа Гитлера он остался на оккупированной территории. Именно тогда он обнаружил, какую огромную прибыль можно получить на послевоенном чёрном рынке. Он начал воровать и перепродавать ценные произведения искусства и антиквариат. Параллельно изучив самостоятельно несколько языков, он стал экспертом в области искусства. Его криминальный талант стал широко известен по всей Европе. Полиция четырёх стран создала специальный комитет лишь с одной целью – привлечь Соло к ответственности. И потом им невероятно повезло: эта скандальная история привлекла внимание ЦРУ. Они признали, что незаурядные таланты этого человека будут попросту впустую потрачены в тюрьме. Сделка была заключена: Наполеон работает на спецслужбу и остаётся на свободе. С тех пор Соло стал самым продуктивным агентом ЦРУ.
 
|
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Вторник, 02.01.2018, 01:37 | Сообщение # 3 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| <Рим, Италия, замок миссис Виктории Винчигуэрры>
(Светлое время суток, предположительно, день)
 Наполеон Соло – Илья Курякин – Миссис Виктория Винчигуэрра – Дядя Руди (Рудольф Теллер)
Это задание изначально не сулило ничего хорошего мне. Но, когда вращаешься в водовороте событий, самое главное – это вовремя вынырнуть на поверхность. Достать Викторию было не так-то просто. Она была изысканной красоты женщина, сочетающая в себе блистательный ум, привлекательность и амбиции. В таких женщин влюбляются юнцы, таких особ осыпают цветами и бриллиантами миллионеры, а мудрые старцы жалеют о том, что таких штучек не было во времена их молодости.
Размышляя о том, как же к ней подступиться, я сразу учёл все риски. Прежде всего, сильные женщины стремятся к власти, сравнимой с властью мужчин. Разработка собственных ядерных ракет или боеголовки сразу выдвинет Викторию в мировые лидеры, позволит ей диктовать свои условия на политической арене, бросит весь мир к её ногам, уничтожив всех врагов вместе с их семьями и всеми живыми существами, которые когда-то были им дОроги. Разрушить всё и построить новый мир – такова была её конечная цель. В чём-то я даже был с ней солидарен, так как наша планета больна страшнейшим вирусом, который распространяет человек.
Нажатием одной кнопки решались судьбы миллионов. Моя же судьба была в руках умалишённого доктора-нациста с ярко выраженными маниакальными наклонностями. Дядя Руди, он же Рудольф Теллер, был широко известной в узких кругах нацистов личностью: именно он вошёл в анналы истории в борьбе за чистоту арийской расы. Его методы убеждения поражают своим разнообразием: от клеймения до выбивания зубов и вырывания ногтей, от вскрытия позвоночника до трепанации черепа. Расстрелы безоружных, газовые камеры, генные эксперименты над заключенными и евреями – лишь малая часть его ужасающих проектов. Миссис Винчигуэрра нуждалась в верном исполнителе, и она его получила – дядя Руди сделает со мной всю грязную работу за неё, Виктории лишь оставалось каким-то образом обездвижить меня.
Снотворное не следует мешать с алкоголем, но мне пришлось сделать это и выпить то, что Виктория мне предложила: «Не волнуйся, мой милый Наполеон, я подмешала снотворное во все напитки. Не люблю надеяться на авось...» – сказала Виктория, устроившись подле меня на кожаном диване.
– Наполеоном меня только мама называла, – сквозь подступающий сон ответил я и провалился в беспамятство.
– Поздоровайся с мамочкой, Наполеон! Думаю, вы слышали про тёмного ангела Равенсберга, Бельзенского Мясника. И моего любимца: Пятого всадника, Доктора Апокалипсиса. История не смогла установить того, что это были не три личности, а неустанно работавший ОДИН творец. И сегодня вам выпала честь познакомиться с его творением лично, – отрывисто произнесла Виктория, и с каждым её словом сквозь мою кожу поступал разной силы электрический разряд.
– Я пыталась убедить маэстро прибегнуть к современным технологиям, но увы...Он безнадёжно сентиментален. Жаль, я не могу остаться и прикончить вас лично. Руди никогда не торопится, а я, увы, спешу. И я хочу для вас долгих мучений, – прошептала Виктория, будто боясь, что дядя Руди нас услышит.
Виктория туже затянула кожаные завязки на моём животе, мне пришлось задержать дыхание, чтобы избежать перелома ребёр. В это время я почему-то грустно подумал о тяжёлой судьбе женщин начала прошлого века, которым приходилось носить корсеты, чтобы произвести впечатление на сильных мира сего. Винчигуэрра провела мокрой тряпицей по моему лбу рядом с повязкой, которая закрепляет голову. Так я хотя бы буду меньше мучиться, –успокаивал себя я в надежде на то, что Большевик всё-таки найдёт способ, как отследить моё местоположение. Умирать таким молодым и красивым не хотелось. Нужно тянуть время.
Виктория была явно разочарована тем, что я сразу не стал умолять её и дядю Руди отпустить меня. Я бы мог, но я сам был на войне, поэтому так просто меня не сломить. После того, как стройный чёрно-белый силуэт Виктории скрылся за деревянными дверьми, в игру вступил эксперт в пытках – Рудольф Теллер. Начал он, ожидаемо, издалека. Но это мне было на руку, ведь чем дольше он вспоминает истории прошлого, тем больше времени есть у Ильи, чтобы понять, что со мной что-то случилось и я в беде. Я решил слушать его монолог молча, так как пока он говорит, риск быть поджаренным в собственном соку уменьшается:
– Давным-давно, жил на свете мальчик. Его нельзя было назвать особенным. Он не был высок или красив, харизматичен или весел. Вообще-то говоря, он был невыносимо бестолковым. Из-за очевидных недостатков, его безжалостно и неустанно задирали другие дети. Один год унижений сменял следующий, а жизнь превращалась в ад наяву. Другие мальчики не знали об их жертве одного – того, что он не воспринимал их, как врагов. Он считал их инструментами познания. Он извлёк из пыток бесценный урок. У человека на этом свете есть лишь два хозяина. Имена их – боль и страх.
Мальчик узнал, что наделён талантом, пробуждать эти чувства в других. Он решил извлекать пользу из своих умений и целью жизни поставил их совершенствование. К счастью для мальчика, история подарила ему беспрецедентную возможность. Мировую Войну.
Холст, мистер Соло, на котором он напишет лучшие свои работы. Здесь будете вы, мистер Соло. У вас будет целая страница. И не с чёрно-белыми фото, как у других. Нет. Кодахром. Цвета такие живые, что чуть ли не на вкус можно попробовать. Вы готовы? – спросил дядя Руди.
Я ответил кивком, потому что не хотел привлекать лишний раз к себе внимание. Всё то время, что он занимался словесными излияниями использовал на то, чтобы вывести из строя переключатель мощности тока, который располагался возле моей ноги.
– Есть два типа пыток, мистер Соло. Первый – для выбивания информации. А другой... из любви к процессу. Признаю, это начинает удручать. Но, к счастью,…у меня старомодные настроения. Думаю, начнём... с пассатижей, – Рудольф отвернулся за орудием пыток и включил генератор на полную мощность.
Зубы стучали друг об друга, из носа начинала вытекать струйка густой крови, лоб покрылся испариной, вены распухли, и казалось, что вот-вот взорвутся от электрического воздействия. Нижние конечности сводило, я уже вдыхал запах собственной плоти, как вдруг электрическая цепь разомкнулась, и я смог сделать пару глубоких вдохов. Кожаные путы с трудом удерживали меня в вертикальном положении, в этот раз удар был очень сильным и долгим.
Руди что-то пробормотал себе под нос на немецком. Очевидно, он сетовал о том, что произошёл сбой в питании. Вариантов здесь могло быть два – либо я успел доломать хлипкий механизм-переключатель, либо Большевик выдернул нужные провода из рубильника в соседнем помещении. Надеялся я всё же на второй исход, потому что несчастный переключатель дядя Руди с лёгкостью мог бы починить, раз у него есть время для светских бесед с жертвами.
Я отдышался и посмотрел вперёд. Два безумных изумруда сверкнули под потолком, указательный палец потянулся к губам и сложился в традиционном советском жесте «Не болтай». Илья был здесь. Бренные тела охранников разлетелись в разные стороны за дверью. Поступью амурского тигра он вошёл в какой-то грязный подвал, в котором меня держали. Дядя Руди вновь продолжил свои занимательные истории о его «героическом» военном прошлом, не замечая того, что сейчас на моём месте может оказаться он.
Сдувая прядь волос, прилипшую ко лбу, я поприветствовал напарника:
– Не думал, что когда-либо это скажу. Я, в общем-то, тебе рад.
– Всё хорошо, Ковбой? – низкий голос Большевика прервал хвалебную речь дяди Руди. Бедняга изменился в лице, вжался в стул и начал клясться то мамой, то самим Фюрером, что он выдаст нам всю необходимую информацию о ядерных разработках Винчигуэрры. Рудольфом можно заняться потом. Сейчас меня интересовал куда более важный вопрос:
– Я думал, что нашёл все твои передатчики, – адресовал своё обращение Илье.
– Да. Только те, что в ботинках упустил, – гордо ответил Илья, радуясь тому, что и здесь он был впереди. Кажется, впервые в жизни я был рад встрече с нависшей надо мной Красной коммунистической угрозой.
– Может, развяжешь меня или так и будем друг на друга любоваться? – попросил я.
– Мне так нравится больше. Ты не болтаешь и не создаёшь проблем, Ковбой, – сказал, как отрезал. Пригрозив дяде Руди пистолетом, Товарищ всё-таки направился ко мне, чтобы освободить. Свет яркой лампы был по глазам, дребезжащие провода действовали на нервы.
– Большевик, смотри осторожнее, чтобы не замкнуло. Я сломал переключатель, – предупредил Илью я.
– Хорошо. Я буду осторожен, – ответил Илья и плавными движениями начал развязывать и освобождать меня из кожаного электрического плена. Илья встал на колени, чтобы вытащить путы из железных заклёпок на моих ногах. Виски начали пульсировать, голова закружилась, только потом я почувствовал, что ноги стали ватными. Я успел лишь тяжёло выдохнуть и с горечью сплюнуть кровь изо рта, а потом почти всем телом я свалился на Илью.
Он успел сгруппироваться и протянуть руки к моим бёдрам и поступательными рывками дотянуться до моих плеч. Илья встряхнул меня и похлопал по щекам:
– Вот это тебя приложили, Ковбой. Руди – труп, даю тебе своё слово, – резко выпалил Илья и похлопал меня по плечу, убедившись, что я могу твёрдо стоять на ногах.
– Может, отойдём?
– Да, – согласился Илья, и мы вышли за двери.
– Что будем делать с Руди?
– Тебе решать. Это же над тобой он измывался.
– С одной стороны он нам нужен, натурально кладезь информации. Но с другой – я знаю исход дела. Он заключит сделку и выпутается. Он всех готов сдать, а за это ему предоставят свободу. Пара месяцев и он свободен. Или ещё хуже – ему предложат работу. Человек таких умений без дела не сидит.
– Ну так и что делать? – торопил Илья.
– Дай-ка ещё минутку, – попросил я. Пока мы взвешивали все за и против убийства тирана Руди, мы не заметили дыма, который начал вырываться из дверного проёма.
– Он починил проводку, – констатировал факт Илья, обернувшись на догорающего дядю Руди.
– Чёрт. Я там пиджак оставил, – выругался я, на что Большевик томно закатил глаза. Мы поторопились ретироваться из горящего помещения и побежали вверх по лестнице. В узком коридоре мы немного отдышались и пошли обычным шагом после того, как проверили, что коридор чист.
– Ковбой, пока ты тут прохлаждался, я успел проявить фотографии. Судя по инфракрасным кругам на плёнке, Винчигуэрре удалось обогатить уран. А это значит, что боеголовка уже готова и она, по всей видимости, захочет транспортировать её, а потом и использовать по назначению. Времени в обрез, Соло.
– Илья, сказал я и сделал паузу, – спасибо тебе. Не думал, что ты вернёшься в логово зверя за мной. Если все коммунисты такие герои, то я не удивлюсь, почему вы войну выиграли.
– Да брось. Я просто делал то, что нужно было для успешного прохождения миссии. На моём месте ты поступил бы точно также, Ковбой! – звонко вставил своё слово Илья. А я был уверен, что не поехал бы его спасать, потому что, несмотря на все свои заслуги, был последним трусом. От угрызений совести меня отвлёк откуда ни возьмись возникший охранник, которого я вырубил ударом локтя в нос.
– За мной, Ковбой. Я знаю дорогу, – предложил Илья, и мы затерялись в бесконечной череде помещений, кладовок и пролётов. Мы направлялись к выходу, но не учли, что миссис Винчигуэрра может поставить новых охранников для того, чтобы мы не смогли уйти из её владений живыми. Пистолет был только у Ильи, меня же предварительно вынуждено обезоружили, когда пытали в камере смерти дяди Руди.
Мы разделились, и это стало нашей роковой ошибкой. У Ильи, кажется, кончались пули, а я мало что мог сделать врукопашную. Из-за угла кто-то выстрелил, дальше я плохо помню череду событий – Илья упал навзничь на землю. Я выхватил винтовку у приближающегося ко мне солдата, разбил ему ею голову, догнал стрелявшего и бил его прикладом по лицу до тех пор, пока от него не осталась отбивная.
В бреду я подбежал к Илье, взял его за руку и увидел, что пуля, к счастью, прошла в плечо на вылет и не задела жизненно важных органов.
– Ковбой, да зря ты с ним так. До свадьбы заживёт! – пытался шутить Илья. Я молча взвалил напарника на плечи, ведь теперь настала моя очередь спасать. Придерживая Илью за бок, я пошёл к мотоциклу Веспе, который стоял за воротами. Из своей брендовой жилетки я сделал Илье повязку на плечо и попытался остановить кровотечение в полевых условиях.
– Садись сзади меня. Я поеду медленно. Медленно, но верно доберёмся до Рима, а там уже и подумаем, что делать с диском и бомбой Винчигуэрры и получим нагоняй от начальства заодно. Горячим потоком воздуха Илья обжёг мою шею, я знал, что ему очень больно, но он терпит, чтобы не подводить меня. Взяв его руки в свои, я зафиксировал их на своём поясе и проверил тот факт, что Илья не свалится по дороге из-за слабости.
Проведя нехитрые манипуляции с проводами, я завёл двигатель мотоцикла и светом фар он освещали нашу трудную дорогу. Илья то и дело всхлипывал и дышал очень прерывисто, а я лишь хотел как можно скорее добраться в безопасное место. Спиной я чувствовал внутреннее напряжение напарника, ведь он крайне не любил проваливать задания. Да и его сверлящий взгляд уже сжёг дотла мой затылок ещё за то, что я украл мотоцикл, ведь русские так не поступают!
– Илья, мы почти приехали, осталось преодолеть лишь пару кварталов, и мы будем в отеле, – успокаивал товарища я. Был слышен гул сирен – меня осенило. Виктория сдала нас с потрохами итальянской полиции. Илья то наверняка не был им интересен, а вот я, учитывая то, сколько антиквариата и скульптур я вывез нелегально из Италии… Нам в отеле лучше не появляться.
Я сдал назад, а Илья навалился на меня всем корпусом от такого неожиданного манёвра:
– Придётся изменить маршрут, – вздохнул я. Было у меня одно проверенное место…Припарковавшись возле обычного итальянского дома, мы вошли внутрь. С Ильей мы шли плечом к плечу, я завёл руку ему за спину, чтобы он не упал.
– Аптечку, срочно – скомандовал я итальянскому администратору этой паршивой гостиницы. Я расплатился чеком, администратор сразу стал сговорчивее. Без лишних вопросов нам дали ключи от номера на нижнем этаже.
– Прости меня, Большевик. Тут, конечно, не пять звёзд, но нам нужно где-то переждать, пока вся эта суматоха не уляжется. Я обработал руки спиртом, достал салфетки, скальпель и пинцет. Илья тем временем присел на кровать.
– Придётся снять водолазку. Ты сам сможешь или лучше мне? – задал вопрос я.
– Снимай, – сказал Илья сквозь зубы.
Я сначала распутал свою жилетку, которая сильно пропиталась кровью, и откинул её в сторону. Подойдя ближе, я аккуратно задрал водолазку Ильи, поднял его здоровую руку и снял водолазку через голову и спустил её по больной руке. Илья прошипел, но подставил раненое плечо. В его глазах отпечаталась боль и ярость, он был взбешён, каким-то чудом этот русский медведь дал себя приручить, и не разорвал меня на месте.
– Потерпи, сейчас будет чуточку больно, представь, что комарик укусит и не двигайся, – подбадривал я.
– Знаем мы этих ваших американских комариков, – пробурчал Илья.
Я сделал неглубокий надрез, кровь начала пульсировать сильнее, скальпелем нащупал пулю, быстро достал пинцет и рывком вытащил её. Илья закричал, я обработал рану спиртом и начал накладывать повязку. Здоровой рукой Илья вцепился в мою спину и по ней прошёл холод. Никогда не замечал, что у Большевика такие большие и холодные запястья.
Я обнял дрожащего Илью и только потом понял, что от вида крови у него, видимо, началась паническая атака. В панике я поднёс к его губам обезболивающее и заставил его проглотить горькую пилюлю.
– Илья, я здесь. Мы в Риме. Нет никаких кошмаров, никаких унижений, всё хорошо, мы завершим эту миссию, – монотонно повторял я, прижимая его к себе до тех пор, пока сознание к нему не вернулось.
– Ещё немного и я засну, Ковбой, – засмеялся Илья, а я провёл рукой по его животу.
– Ну и хорошо. Тебе сейчас нужен покой. Ложись отдыхать, – предложил я.
– А как же ты? Кровать то одна! – многозначительно заметил Илья.
– Я что-нибудь придумаю. Для меня есть кресло и на полу много места, – сказал я и почесал затылок от такой щекотливой ситуации.
– Спокойной ночи, героический Ковбой! – сонно протянул Илья и дождался, пока я помогу ему накрыться одеялом.
– Доброй ночи, Большевик, крепких снов! – ответил я и расположился в кресле. Храпел Большевик как танк, не меньше, но я так устал, что через какое-то время сам засопел в неудобном положении. Завтра нам предстоял трудный день и встреча с Олегом, начальником Ильи и Эндрю Сандерсом, моим суровым надзирателем. Но это всё потом, а тогда я погрузился в обволакивающее царство снов.
Илья, приём?
|
|
|
|
| Amber19 | Дата: Среда, 03.01.2018, 01:53 | Сообщение # 4 |
«Некто»
Сообщений: 49
| <Италия, Рим, одна из конспиративных квартир, которая принадлежит одной из разведок, которая относится к одной из двух самых влиятельных стран на планете, которая прописана в одной из дальних солнечных систем галактики Млечный Путь>
(Вечер после дня с приключениями агентов)
Куратор ЦРУ Эдриан Сандерс – Куратор КГБ Олег Петрович Серпин
Эдриан Сандерс с нетерпением мерил шагами небольшую комнатку на Пьяцца Навона, которая числилась резервным и крайне охраняемым вариантом для срочных встреч особо важных персон. В раскрытые настежь окна доносились громкие крики туристов, сбежавшихся к вечеру фотографироваться к трем знаменитым фонтанам. На церкви Санта-Мария-дель-Сакро-Куоре нежно зазвонили к вечерне колокола, и Эдриан, вздрогнув, глянул на часы – Олег безбожно опаздывал, хотя эти атеисты не боялись ни бога, ни черта. Куратор раздраженно проговорил, обращаясь сам к себе:
– Опять эти русские долго запрягают...
– Но зато всегда потом очень быстро ездят, дорогой Эдриан! – раздался приятный баритон за спиной у Сандерса, и в комнату, как всегда, плавно и бесшумно зашел Серпин.
Эдриан облегченно вздохнул и раскрыл объятия старому другу и партнеру по работе. Мужчины крепко обнялись, невзирая на то, что многие годы пытались переиграть другу друга, разведку друг друга и страну друг друга. Сандерс на правах принимающей стороны пригласительным жестом указал Серпину на два больших и удобных кресла у камина, между которыми на небольшом журнальном столике возвышалась бутылка старого армянского коньяка и большая коробка с гаванскими сигарами. Мужчины удобно расположились в креслах и Олег, закуривая сигару, поспешил успокоить своего американского коллегу:
– Не волнуйся, Эдриан, с полицией и местными властями мы все уладили, наши мальчики теперь для них отныне и навсегда - невидимки. Но что с моим Курякиным, как он? Они ведь теперь на вашей базе?
Сандерс налил коньяк себе и русскому:
– Не беспокойся за своего агента, что ему сделается, он у вас стальной и неуязвимый как ваш Луноход. Наши врачи осмотрели его и оказали ему всю необходимую помощь, хотя Соло все сделал сам, вытащил практически зубами пулю из Курякина, не утерпел, глядя на его страдания. И что же нам с ними делать, Олег? Приказ о ликвидации друг друга они оба не выполнили и не говори мне, что вы не отдавали Курякину этот приказ. Диск с миссис Винчигуеррой они упустили, спасая друг друга, и тем самым, поставили весь мир на грани возникновения компактного ядерного оружия. И что теперь? Списать их из службы? Ликвидировать?
На последнем слове голос американца чуть дрогнул, но Серпин, медленно покачивая коньяком в бокале, казалось, не заметил этого. Сандерс терпеливо ждал, проклиная про себя ледяную, как их чертова Сибирь, выдержку русских, но он прекрасно знал своего коллегу и знал, что его терпение всегда вознаграждалось. Наконец Олег сделал глоток коньяка, поставил на столик бокал и взглянул прямо в глаза своему старому другу-врагу:
– Я расскажу тебе одну историю, Эдриан. Двадцать с лишним лет назад, сразу после окончания великой кровопролитной войны две самые большие и влиятельные страны мира, несмотря на свое вечное обоюдное недоверие и соперничество, а, скорее даже вопреки ему, позволили соединиться в тандем двум своим самым лучшим и талантливым агентам, для того, чтобы они могли спасать свои страны и весь мир от тех, кто стремится к разрушению и хаосу. Эти молодые агенты были истинными сыновьями своих стран и своей идеологии. И они были профессионалами, но все же, несмотря на все свои предубеждения, они стали настоящими друзьями, готовыми умереть друг за друга. Помнишь, Эдриан, как один из них точно так же тащил на себе подстреленного товарища, а потом вытаскивал пулю из него:
– А другой бросался под жестокие удары, защищая спину напарника:
– Или спасал от виселицы, и оба падали в пропасть, не думая о собственных жизнях, только о жизни друга:
– И тем не менее, их мудрые кураторы позволили им работать вместе и тем самым, было проведено множество блистательных и безупречных, без ложной скромности, операций, которые потом войдут в учебники. Мы тоже должны быть мудрыми, Эдриан... Эдриан!
Серпин внимательно посмотрел на своего друга, который широко открытыми, блестящими глазами смотрел в пламя камина, но вовсе не пламя видел перед собой.
– Зачем ты так, Олег, это же нечестно, эти все наши воспоминания... – прошептал Сандерс, и Олег заботливо подлил коньяк своему бывшему напарнику.
– Нечестно? Ну что же, давай будем честными – мы воспитали их как своих преемников, прекрасно воспитали, и на самом деле, это чудо, что они подружились и великолепно сработались. Пусть же теперь докажут, чего они стоят вдвоем. К тому же они теперь очень разозлились на миссис Винчигуэрру, которая улизнула с диском прямо у них из-под носа. Так что добыча для них готова, пусть немного отдохнут, и можно спускать их с поводка.
– Диск уже не у миссис Винчигуэрры, он был выкраден у нее буквально несколько часов назад и сейчас уже на пути в Cтамбул – Сандерс уже пришел в себя и торжествовал, глядя на своего удивленного коллегу, ему довольно редко доводилось это делать. – Купить его и использовать его информацию в полной мере могут считанные группировки, а какие именно, это уже по твоей части, Олег. У вас более расширенная резидентская сеть в Турции, чем у нас.
Русский нахмурился, минуту напряженно размышляя над новыми данными, потом стремительно приподнялся из кресла:
– Я дам соответствующие указания, данные у меня будут через несколько часов, мы пока подождем их здесь.
Следующие три часа Сандерс опять напряженно мерил комнату шагами, а Серпин выбивал пальцами на журнальном столике увертюру Чайковского "1812 год". Это свело бы с ума других, но напарники за столько лет настолько изучили и приспособились к привычкам друг друга, что это, наоборот, успокаивало обоих. Наконец, в дверь тихо постучали и в комнату зашел неприметный, но довольно массивный молодой парень в идеально сшитом костюме и протянул Серпину черную папку без каких-либо опознавательных знаков. Серпин нетерпеливо стал листать папку, изучая ее содержимое. Сандерс так же нетерпеливо ждал, сжав ладонями ручки кресла.
– Ах, вон оно что, все ясно, ребята сработали оперативно. Пришлось пожертвовать ключевыми явками и раскрыть пару важных агентов на том направлении, но мы взяли двух самых известных посредников по перепродаже оружия на Ближнем Востоке. На такую крупную рыбу уже можно ловить диск и его вора. Соло и Курякин будут ими, наши двойные агенты пустят слух о присутствии их в качестве тех самых посредников и их желании приобрести диск – кгбешник листал дело дальше, за считанные секунды прочитывая напечатанные страницы – Прикрытие идеальное, Эдриан, они подходят и по возрасту и по внешности, да их никто толком и не видел, этих посредников, и...и... Ах, черт подери!
Сандерс удивленно глянул на изумленного коллегу:
– Олег, что с тобой? Что не так с этими посредниками?
Русский молча показал одну строчку из характеристики, и Сандерс не смог удержаться от смеха, русские всегда были такими стыдливыми в этом смысле. Серпин гневно воззрился на бывшего напарника:
– Тебе хорошо, а как я Илье все это расскажу? Как я ему скажу, кого он должен изображать под прикрытием?! Да он у меня весь Рим снесет и семь его холмов до кучи!
Отсмеявшись, Сандерс успокаивающе положил руку на плечо Серпину:
– Не беспокойся об этом, пусть эту особенность своей легенды мальчики уже узнают по прибытию в Стамбул. А Наполеон успокоит и уговорит твоего амурского тигра, я уверен. Возьми сигару, Олег и давай обсудим детали операции.
Серпин с сомнением посмотрел на американца, на папку, на сигару, вздохнул, но время поджимало, и оба куратора немедленно приступили к обсуждению плана операции.
 
Сообщение редактировалось Amber19 - Воскресенье, 28.01.2018, 23:00 |
|
|
|
| Amber19 | Дата: Воскресенье, 07.01.2018, 02:56 | Сообщение # 5 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
|
<Рим, Италия, оперативная база ЦРУ - Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel>
(День прибытия на место операции "Турецкий гамбит") Наполеон Соло – Илья Курякин
Эти несколько дней перевернули все во мне и в моей жизни. Миссия в Риме была совершенно не похожа на мои прежние задания. Сначала совершенно головокружительный кульбит со спасением Наполеона из лап старого нацистского палача, каким оказался дядя Руди, потом мое ранение, очень глупое, надо сказать, потом Ковбой вытащил из меня эту проклятую пулю и мы заночевали в его тайной норе, о которой, надо полагать, даже его куратор не знал. Но недолго музыка играла, и нас быстро вычислили американские родственнички Соло по работе и национальности и доставили на их базу в окрестностях Рима. Там врачи накачали меня антибиотиками и обезболивающим, подозреваю, что еще и снотворным на всякий пожарный. Боялись, что я снесу им всю базу, наверно.
Ковбой навестил меня в лазарете, я был рад этому, потому что не находил уже себе места от скуки и ярости за проваленное задание, и он, конечно, сразу это заметил.
– Спокойно, Большевик, спокойно – Наполеон легко похлопал меня по здоровому плечу и сжал мою ладонь – Поверь мне, главное сейчас, чтобы ты поправился и снова обрел свою профессиональную форму.
– Но зачем, Ковбой?! Мы же упустили все, что могли, и Викторию и диск! – со злости я ударил кулаком по стоящей рядом с кроватью тумбочке, из-за чего она сложилась вдвое.
Наполеон мгновенно схватил меня за оба запястья и крепко прижал их к кровати, укоризненно качая головой:
– Не буянь, русский ты медведище, сейчас санитары все сбегутся! И вообще – будешь вести себя хорошо и кушать кашу, я тебе скажу новость, которая тебе очень понравится – завтра к нам заявятся Сандерс и твой куратор, и я более чем уверен, что эта игра для нас еще продолжится.
Я мгновенно успокоился – во мне заново вспыхнула новая надежда и новая ярость, но теперь она была контролируемая, теперь я знал, куда ее применить. А после визита Олега Петровича я и вовсе был в эйфории, с нетерпением ожидая вылета в Стамбул. Правда меня слегка смутил необычный сочувствующий взгляд моего куратора и его слова о том, что главную деталь легенды мы узнаем только по прибытию в Турцию. За Олегом Петровичем такое раньше не водилось, хоть он и был мне как второй отец. Но я отбросил все свои сомнения, и мы с моим все еще напарником провели время в самолете за тщательным изучением нашей легенды и тех, кого мы заменим в попытке поймать на крючок диск и его вора.
Перелет прошел незаметно, ночью мы приземлились в международном аэропорту Стамбула и затем добрались до места нашей дислокации - старинного отеля Pera Palace.
Роскошное фойе отеля было по-восточному богато и затейливо украшено. Красивая турчанка на ресепшине ослепительно улыбнулась нам и протянула ключи от номера:
– Мистер Саймон Кент и мистер Оливер Мартин? Добро пожаловать в Pera Palace, у вас номер 221 делюкс с прекрасным видом на залив Золотой Рог.
Мне было абсолютно поровну, на какой там Рог выходят окна нашего номера, я с нетерпением ворвался в номер, где, как я и бы уверен, нас ждали очередные черные папки с финальным аккордом нашего прикрытия. Так и есть - я схватил папку с именем своего "подопечного" Оливера Мартина и открыл ее, быстро пробегая строчку за строчкой...
Сначала я даже не воспринял то, что там было напечатано. Я снова и снова перечитывал информацию, пока наконец-то не осознал ее. На мгновение все звуки и краски вокруг исчезли, а потом вернулись с утроенной силой. Мое недоумение, стыд и отчаяние от предательства моего куратора превратились в такое знакомое красное марево гнева и паники, требующее немедленного выхода и я схватился за первое попавшееся – за край массивного дубового стола.
– Ну вот, опять столы ломать и шкафы ронять, а у нас бюджет не резиновый! Большевик, остановись! - услышал я сквозь гул крови в голове голос Наполеона.
Останавливаться для меня было смерти подобно. Но и развернуться в полную силу мне не дали - я почувствовал как руки американца стальными обручами крепко обхватили мои плечи и локти в профессиональном захвате. Но я должен был дать выход своей ярости и внутренней боли, сделать ее внешней, и рука моя потянулась, преодолевая сопротивление к почти уже зажившему плечу, чтобы боль от раны затмила боль от безумия.
– Не надо, Илья, – тихий, но настойчивый голос прозвучал у меня над ухом, вновь удерживая мою руку. И звучал, повторяясь, до тех пор, пока я не провалился в беспамятство.
Я очнулся, как это всегда бывало, ослабленным, но с ясным умом и полностью осмысленными обстоятельствами. Открыв глаза, я увидел прямо над собой внимательный и серьезный взгляд Наполеона, который смотрел мне в глаза и не давал увернуться от своих ярких синих глаз, удерживая мою голову обоими своими ладонями. Я не смог солгать, глядя в эти глаза своего, на самом-то деле, идеологического врага. И признался в том, в чем не смог бы признаться никому, даже своему отцу или Олегу.
– Я плохой агент, Ковбой, и я подвел тебя, – прошептал я – Я уже провалил легенду, это чересчур для меня.
Мое лицо заполыхало от стыда и я закрыл глаза, ненавидя себя за эту слабость. Наполеон отпустил мое лицо и я смог подняться с ковра, на котором, как оказывается, он удерживал меня во время моего припадка. Я медленно подошел к этому несчастному столу, на котором все еще лежали досье наших посредников, и тяжело оперся на его краешек.
– А у вас все такие девственники в России, Большевик? – раздался насмешливый голос Соло у меня за спиной, и я в шоке обернулся к нему.
– Если что, то никто тебя не заставляет реально спать со мной, хотя, поверь мне, я бы тебе показал много нового и интересного, о чем ты даже и не подозреваешь!
– Что?! Я не девственник, и как ты смеешь вообще..! – от возмущения я аж задохнулся, но сразу же увидел улыбку Наполеона, и весь гнев как рукой сняло – Так ты меня подначиваешь, Ковбой!
– Конечно, а как мне еще тебя вывести из твоего ужасного настроения! – и Наполеон с какой-то кошачьей грацией развалился на самом большом кресле в гостиной – И вообще, не думай расслабляться, легенду мы выучили наизусть, а теперь нам нужна визуализация, прически, костюмы, обувь и так далее. Все это мы должны привести в соответствие, так сказать, мой дорогой Оливер.
– Прическа? – меня стали терзать смутные сомнения, слишком хорошо знал я эту довольную улыбочку Наполеона. – Чем тебя не устраивает моя прическа? И что не так с обувью?
– Увидишь, Большевик, увидишь – улыбка американца уже совсем стала напоминать улыбку Чеширского кота и тут я понял, что мои испытания только начинаются.
Наполеон, прием?
Сообщение редактировалось Amber19 - Воскресенье, 07.01.2018, 14:08 |
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 07.01.2018, 18:59 | Сообщение # 6 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| <Италия, Рим, секретная база ЦРУ, отель Х, аэропорт; Турция, Стамбул Pera Palace Hotel >
(День прибытия на место операции "Турецкий гамбит")
Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их приподымешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло целый круг...
Но есть сильней очарованья:
Глаза, потупленные ниц
В минуты страстного лобзанья,
И сквозь опущенных ресниц
Угрюмый, тусклый огнь желанья.
© Фёдор Иванович Тютчев
Наполеон Соло – Илья Курякин – Эдриан Сандерс (по телефону)
Я неторопливо открыл глаза, вдыхая тёплый итальянский воздух. Должно быть, Илья просыпался ночью от боли и решил открыть окно. Перевалившись через подоконник, я уже увидел в столь ранний час снующих туда-сюда итальянцев, пытавшихся что-то продать или посчитать деньги от сделок.
– Сеньор, позвольте перебить Вас, но эта специя не подходит к этой пасте, зачем Вы пытаетесь продать ее мне по двойной цене?
– Это привозные травы из самого Марокко! Импорт – поэтому и цена соответствующая!
– Разве это импорт? У моей бабушки на фазенде растут точно такие же травы, которые можно высушить и собрать в набор! Вы занимаетесь надувательством честных итальянцев!
– Сеньор, ну так и идите за приправой к Вашей пасте к бабушке!.. – ругались покупатели и продавцы за углом. Я настолько привык к шуму итальянцев, что старался не воспринимать эту национальную черту всерьёз. Красота итальянского языка несколько терялась за шепелявостью и взбалмошностью самих итальянцев.
Большевик вальяжно устроился на кровати, склонив голову вбок. Просыпаться он явно не планировал в ближайшее время, поэтому я, погрузившись в свои мысли, отошёл в ванную для своих недвусмысленных холостяцких нужд, следы от которых пришлось стереть салфеткой. Взяв себя в руки, я всё же сумел побороть в себе чувство брезгливости к итальянским пастам и почистил зубы, а после контрастного душа мысли в голове пришли в порядок и я направился по делам.
После недолгих поисков и расспросов сотрудников отеля мне удалось узнать местоположение ближайшего телефона. Пройдя пару кварталов, я вставил монетку в аппарат и набрал номер Сандреса. На другом конце бушевало явное недовольство по поводу столь неожиданного звонка в ранний час:
– Доброе утро, мистер Сандерс. Будут ли какие-то установки на сегодня?
– Соло, я, конечно, понимаю, что кто рано встаёт, тому Бог даёт, а тебе, судя по твоему досье, кто-то даёт постоянно, но это не повод звонить так рано, да ещё и чёрт пойми с какого телефона!
– Сэр, встали не с той ноги? Может, мне перезвонить?
– Теперь подожди, раз разбудил, – Сандерс на какое-то время отложил трубку, затем продолжил:
– Согласно нашим данным, диск у итальянцев был выкраден. Можешь позлорадствовать, Соло, но это ваше с Курякиным упущение, так что придётся разгребать. Диск был сбыт в Турцию, сегодня вы с Ильёй вылетаете в Стамбул.
– А в отеле – чисто? За вещами можно вернуться?
– Да, поезжай. Детали задания и прикрытия получишь в конверте от нашего информатора. Я достаточно понятно объяснил для восьми утра? – твёрдо спросил Сандерс.
– Предельно, сэр. До связи, – попрощался я и повесил трубку. У меня возник соблазн взять украденную Веспу, но я передумал, решил не привлекать дополнительного внимания в Риме. Такси мчало меня мимо шедевров античной скульптуры и архитектуры: ангелы, бесы, витиеватые арки, бесконечные витражи и пролеты – ничто из этого не смогло вырвать меня из потока сознания.
Впервые в жизни мне выпал шанс доказать, чего же я стою и я с таким треском его провалил. Дело не только в присутствии русского рядом, хотя и это, признаться, наложило определённый отпечаток, сколько во мне самом, в моей собственной растерянности по поводу шаткого положения и светящего тюремного срока. Я не был наивен, до этого осечек не было, я был полезен ЦРУ, а сотрудники могут забрать своё слово также быстро, как его дали.
Лысый информатор сквозь своеобразность шотландского акцента объяснился со мной и передал конверт с инструкциями. Судя по всему, для предотвращения наших неудач нам выделили два схожих браслета с датчиками. В некотором опустении я принялся открывать посылку от начальства. Просматривая текст анкет, мне всё было предельно ясно: специалисты по сбыту оружия, не судимы, но под подозрением, паспорта вложены, рост, вес, возраст, семейное положение, деловые связи, особые навыки… Стоп, а что там было с семейным положением? Пресвятая Дева Мария и Иосиф…Этого не может быть! Должно быть это опечатка, – с этой мыслью я решил перезвонить Сандерсу из отеля. Разговор получился ничуть не лучше утренней беседы:
– Мистер Сандерс? Соло. Не потревожил? Я хотел переспросить по поводу нашего «прикрытия» в Стамбуле.
– Чего тебе, Соло? У меня и кроме вашей миссии дела есть, давай быстрее, – торопил Сандерс.
– Дело в том, что в досье есть один щекотливый момент. Я всё истолковал верно? Если да, то как мне быть, ведь Курякин на это ни за что не пойдёт. Я из Стамбула уеду по частям, если только посмею зарекнуться о чём-то подобном!
– Отрасти хребет, Соло! Напомни-ка мне, пожалуйста, к скольким годам заключения тебя приговорили? Правильно, к пятнадцати! Десять лет ты уже на нас отработал, был образцовым агентом. Право, я тебя не узнаю! Ты хочешь в тюрьму? Хочешь, чтоб из тебя там сделали человека? Там таких смазливых, как ты, очень любят проучивать и наказывать за малейшие провинности. Поговори с Курякиным по-мужски, растолкуй, успокой, а если всё же желаешь побыстрее уронить мыло в казенном душе, так ты перезвони, мы скрутим тебя прямо в Риме и доставим туда, где ты по закону должен находиться! Уяснил? И больше не звони мне до тех пор, пока не приземлитесь в Стамбуле и не внедритесь к указанным в деле контактам! – подытожил Сандерс.
Мне ничего не оставалось кроме как положить пылающую от гнева трубку. Но полыхала не только трубка. После такой пламенной и весьма мотивирующей на подвиги речи я забрал вещи и спешно вышел из отеля и из себя. На секунду я даже подумал, что вот, наверное, примерно так чувствует себя Большевик во время своих приступов. Доехал до нашего места ночлега я довольно быстро.
– Сеньор, я слышал, что Вы продаете восхитительные марокканские специи, – подозвал к себе уличного торговца я.
– Всё верно, сеньор. Вы пришли по адресу! У меня самые лучшие специи во всей Италии! – хвалился продавец.
– Мне как раз сейчас нужно что-нибудь остренькое, дайте, пожалуйста, три пачки Ваших чудо-приправ! – попросил я.
– С удовольствием! – продавец расплылся в улыбке.
Взяв специи в охапку, я направился за продуктами в небольшой магазинчик напротив. Наконец, необходимые для завтрака продукты были куплены, и я с чистой совестью и спокойной душой отправился готовить. Простые ингредиенты превращаются в шедевр в руках мастера. Если бы ни теснота кухни, я бы справился быстрее.
– Илья, доброе утро. Я нам завтрак приготовил. Плечо сильно беспокоит? – задал вопрос я, входя в наш номер.
– Утро, Ковбой. Врач на базе уже дал мне обезболивающее. Сейчас чувствую себя намного лучше. На тебе лица нет. Что-то случилось? – удивлялся Илья.
– У нас с тобой новое задание, предстоит перелёт в Стамбул. Наши вещи я забрал. Есть ещё примерно два с половиной часа до отлёта. Ах, да. Браслет. У меня такой же. Я помогу тебе его надеть. В нём сверхчувствительный датчик – это на тот случай, если получится как тогда с Винчигуэррой, – объяснил я, подходя к Илье и защелкивая браслет на застёжку.
– Что за задание? Это ты из-за задания расстроился или потому что придётся продолжить работу со мной? – любопытствовал Илья.
– Пока что не могу рассказать деталей. Объясню всё на месте. Ты же знаешь, мне безумно не нравится работать с тобой, Большевик. Не представляю, как я только смогу пережить такую невыносимо каторжную службу, на которой вполне можно заработать из-за тебя пулю в неожиданное место, – сказал я иронично и театрально закатил глаза.
– Ты ужасный шпион, Ковбой, и врать не умеешь, – засмеялся Илья и слегка стукнул меня кулаком в плечо. Я увернулся от удара и плавно сложил руки Ильи у него на груди:
– А ты ужасный пациент, совсем отказываешься от еды, а постельный режим и вовсе не соблюдаешь. Илья, рекомендую поесть, скоро всё остынет. Я серьёзно. Потом нормальная пища будет только на ужин, – закончил я и протянул тарелку со столовыми приборами своему другу.
– Хорошо, Ковбой. А что это? Оно до этого гавкало или мяукало? – не прекращал словесный поединок Илья.
– До этого оно глупые вопросы задавало, Большевик. Это картофель в мундире с острыми специями и петрушкой. Было желание приготовить тебе борщ, но не знал, как ты отнесёшься к украинской кухне, да и свёклу на базаре покупать побрезговал. Не бойся, не отравлено. Я сам съел порцию. Жив, как видишь. Приятного аппетита, Илья, – убеждал Илью поесть.
– Спасибо, Наполеон. Не думал, что накормишь раненого товарища. Это то, что доктор прописал, – ответил Илья и взял из моих рук тарелку. После трапезы Илья решил принять душ, а я скрылся из виду за свежим номером газеты.
С каждой секундой я осознавал, что вскоре мне придётся раскрыть всю информацию о нашем задании, от этого становилось не по себе, ведь моя жизнь не была застрахована от множественных переломов, которые я, вероятнее всего, получу от Ильи, когда он обо всём догадается. Оставалось только многозначительно томно вздыхать и смотреть на напарника, перелистывая страницы.
Уже на борту самолета Илья решил прервать наше затянувшееся молчание:
– Ты ведёшь себя неестественно, Ковбой. Ты мне так и не рассказал, что случилось утром, пока я спал.
– У всех бывают плохие дни, Большевик. Не бери в голову. А ты после всех наших приключений планируешь вернуться в Москву? – решил перевести тему я.
– Да, в Москву. А почему ты спрашиваешь? – взволнованно ответил Илья.
– Да так… Просто так спросил, спортивный интерес, Большевик.
– Ковбой или ты сейчас объяснишь мне, что происходит, или я пойду в кабину пилота и самостоятельно посажу самолёт, и мы никуда не полетим! – Илья был настроен решительно.
– Да я просто считаю, что твои таланты будут глубоко закопаны в Союзе из-за предрассудков, тебя постоянно будут попрекать за преступления твоего отца. В Америке ты мог бы достигнуть большего, возможно, даже войти в правительство.
– Это приглашение в Нью-Йорк?
– Можно и так сказать. Ты же работал у нас. Неужели не понравилось?
– Понравилось. Но это не дом. Я навсегда останусь чужаком в твоей стране.
– Ладно, Большевик. Позже вернёмся к этой теме. Я больше не буду докучать тебе своими мыслями, приятного полёта, – подвёл черту диалога я и стал вслушиваться в гул двигателя самолёта.
В Pera Palace нас приняли со знаменитым турецким гостепреимоством:
Цитата Администратор () – Мистер Саймон Кент и мистер Оливер Мартин? Добро пожаловать в Pera Palace, у вас номер 221 делюкс с прекрасным видом на залив Золотой Рог.
– Добрый вечер. Не могли бы Вы, пожалуйста, помочь мне сдать вещи в камеру хранения? – обратился к девушке я.
– Да, конечно. Наша камера хранения к Вашим услугам! – девушка отчеканила заученную фразу и подозвала портье. Пока я проходил стандартную процедуру проверки документов и заселения, я совершенно потерял из виду Илью. Схватив чемоданы, я спешно поднялся на второй этаж, прошёл по коридору до нашего номера и открыл дверь:
Складывалось ощущение, что я попал то ли в старую комедию, то ли в новый фильм ужасов. Ветер гулял по номеру, шторки дрожали, вещи были разбросаны в разные стороны, а Илья уже замахнулся над дубовым столом, чтобы показать этому турецкому предмету мебели богатырскую русскую силу. Краем глаза я заметил папку, такую же, как у меня, очевидно, с заданием, которое мой Большевик по логике вещей уже прочитал. Собрав всю силу Земли, Сибири, Москвы и Урала, впитав всю мощь сталелитейных заводов, Большевик развернулся на сто восемьдесят градусов и приготовился меня изо всех сил раскулачивать.
Первая попытка охладить горячего русского парня провалилась, меня точно игрушку бросили в стену, затем я головой с разбегу ударил в живот Илье и повалил его на пол, но мы продолжали кататься кубарем по комнате, сшибая всё на своём пути. У соседей снизу с потолка посыпалась штукатурка и затряслась люстра, но благодаря военной выдержке мне через какое-то время удалось пересилить Илью: фактически лёжа на нём сверху я держал его за руки и вновь монотонно повторял: «Илья, не надо».
Это действие, кажется, вогнало в транс и меня, я уткнулся носом в шею Ильи, немного приподнялся и смотрел в его глаза и на его открытое лицо. Так близко и так далеко – между нами была стена недопонимания и железный занавес недосказанных слов и невыраженных эмоций, которые, к сожалению, Илья со мной никогда не разделит. Мои чувства превратятся в пыль благодаря этому заданию, напоминающему фарс. С горечью в глазах я отвёл взгляд и заметил, что Илья тянется к больному плечу, чтобы причинить себе боль. Я остановил его руку и направил её на своё плечо:
– Ударь меня, Илья, только умоляю тебя, остановись! – криком отчаяния вырвалось у меня из груди.
Цитата Illya () – Я плохой агент, Ковбой, и я подвел тебя. Я уже провалил легенду, это чересчур для меня.
– Илья, никого ты не подвёл. Ты самый добрый, сильный и смелый напарник, с которым мне доводилось работать. У нас всё получится, – спокойным тоном продолжил я и помог Илье встать.
А чтобы ему жизнь советская мёдом не казалась, я сразу решил перейти в наступление по всем фронтам:
Кто бы мог подумать, что Илью так смутит разговор о его непорочности, тем самым даже в какой-то степени заденет его мужество! Переложив ногу на ногу, я наслаждался всеми оттенками смущения Большевика, который как маленькая школьница оправдывался передо мной за свои проделки. Делу время, а потехе – час, напомнил я себе и взял под руку Илью. Мы направились навстречу модным приключениям.
Прошлые наши споры о моде едва не послужили причиной закрытия магазина в Риме. В этот раз я предположил, что сначала нужно будет одеть меня, а затем уже и раздеть Илью… В том смысле что переодеть… Не важно. Пату, Рабан, Диор – было удивительно найти данные бренды в Турции. Пока я занимался творческим процессом, Илья как обречённый на страдания грешник ждал меня рядом с примерочной. Переходя из одного отдела в другой, я уже не рассчитывал найти то, что мне нужно.
Тёмно синее поло не показалось мне хорошим выбором, но я всё же покривлялся перед зеркалом:
Затем я перебрал ещё несколько повседневных вариантов:
Я нашёл Илью под ворохом пакетов, футболок, брюк, ремней и аксессуаров, полностью подавленного и готового на ритуальные убийства. Он уже что-то себе выбрал, но это опять было типично русское и не по сезону:
– Ты великолепен, но эта одежда слишком нормальная. Ты одет как человек из-за Железного занавеса.
– А я и приехал из-за Железного занавеса, – растерянно сказал Илья.
– Да, но не обязательно выставлять это напоказ. А что если к тем футболкам и рубашкам, которые ты выбрал, подобрать какие-нибудь шорты?
– В шортах я буду выглядеть как настоящий клоун, только без клоунского носа! – возмутился Илья.
– Кто тебе сказал? У тебя мощные ноги и атлетические икры. Перестань прятать такую красоту! Будешь долго выбирать и отнекиваться, всё подумают, что из нас двоих сверху – я! – пытался переубедить Илью я.
Илья обречённо облокотился о стенку в примерочной, печальные голубые озёра выражали всю подавленность и отрешённость от мира. Я, как ценитель искусства, был просто восхищен такой картиной, которую своим пером могли коснуться разве что великие мастера эпохи Возрождения. Напарник встал, слегка скованный в движениях, ведь ему были малы не только эти шорты; он вообще выходил за рамки изведанного в этом мире и не помещался в нём. Какое-то время мы просто стояли молча у зеркала, созерцая и принимая новые облики:
Расплатившись за покупки, мы пошли по улицам Стамбула, держа друг друга за мизинцы:
Вдруг Илья резко потянул меня за руку и привёл в музей истории турецкого искусства. Я не сразу понял, что сейчас за этим последует красная расплата за всё, что было в магазине. Пройдя мимо нестрогого билетера, Илья потянул меня в главный зал, где хранилось всё самое ценное. Илья затих на какое-то время и подошёл уж совсем близко к вазе времён Османской Империи. На мои оклики Илья не отвечал, тем временем он молниеносно развернулся и бросил эту реликвию в противоположную от меня сторону. Преодолевая препятствия из брёвен и витрин с одеяниями, я подпрыгнул вверх и упал, но вазу сохранил.
– Какого Дьявола ты творишь? – гневно сокрушался я.
– И кто теперь сверху? – спросил Илья, расплывшись в улыбке от моего курьёзного положения.
– Ты сверху, снизу, слева, справа – ты вездесущ! Ты – Господин мира, я готов признать это, только давай не будем ломать здесь всё полностью, а пойдём обратно в номер! – взмолился я.
– Ответ неправильный, – механическим тоном произнёс Илья и поднял над головой расписную керамическую чашу времён Дамаска. Я поставил вазу на место и пытался допрыгнуть до произведения искусства, но Илья вновь резко бросил всё на пол. К счастью, реликвия и на этот раз не пострадала. Илья вновь обратился ко мне с тем же вопросом и продолжил играть в боулинг с пушечными ядрами, в бадминтон – с мелкими украшениями и в метание копья – с металлическими наконечниками для копий. Мне уже немного надоела такая интенсивная тренировка, но заключительным аккордом нашей турецкой симфонии в первый день операции стал ковёр, который Илья пытался сорвать со стены и закутаться в него как восточная женщина.
– А такой я тебе нравлюсь? – глумился Большевик, перебирая цветочные орнаменты.
– Нравишься такой, нравишься любой. Только умоляю, заклинаю, положи это всё на место, и пойдём домой! – снова попросил я. Илья протянул мне руку статуи в знак мира между нашими воюющими сторонами, обменявшись импровизированным рукопожатием, мы пулями вылетели из музея.
Предвидя начало Третей Мировой войны за право спать на кровати, я поспешил занять свою половину, то же я посоветовал сделать и Большевику, ведь нам обоим следовало выспаться перед предстоящим днём. Тем вечером в Большевике проскальзывало что-то такое непознанное, сатанистско-гоголевское, то чего стоило бояться, ведь люди всегда боятся того, чего не понимают. Но мне почему-то вовсе страшно не было, потому что, несмотря на всю свою суровость и крутой нрав, рядом со мной был очень мягкий человек и верный друг.
– Сладких снов, сладкий. Надеюсь, ты не будешь перетягивать одеяло на свою сторону во сне?
– А ты будешь держать от меня подальше свои умелые капиталистические ручки? – ответил вопросом на вопрос Илья.
– Я постараюсь, Большевик. Но ты же всё равно не спишь, ведь коммунизм не дремлет! – парировал я и выключил лампу. Большевик вскоре захрапел, да и я после насыщенного дня уснул быстро. Все накопившиеся проблемы я планировал решить следующим утром.
Илья (Оливер), приём?
Сообщение редактировалось Devil_of_sky - Суббота, 17.03.2018, 20:02 |
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 28.01.2018, 01:53 | Сообщение # 7 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| Тем временем в Риме шла миссия Lupus in Fabula (Лёгок на помине),
в которой участвовали отец Маркус Кин:
и отец Томас Ортега:
Сообщение редактировалось Devil_of_sky - Четверг, 15.03.2018, 19:46 |
|
|
|
| Amber19 | Дата: Воскресенье, 28.01.2018, 18:02 | Сообщение # 8 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
| <Рим, Италия, небольшой семейный отель на окраине города>
(Следующее утро после дня римских приключений агентов)
отец Маркус Кин
И последние да будут первыми...©
Я проснулся от собственного сна, в котором не было ничего, кроме ужасающего воображение голоса, читавшего Pater noster. Каждое слово первейшей из молитв впивалось раскаленными гвоздями в мой бедный мозг, но странное дело - не сжигало его, а наоборот, наполняло живительной силой и возносило на самый вверх бытия. И голос! Я узнал свой собственный голос, но его интонации принадлежали вовсе не мне, а кому-то другому. Кому - я не успел поразмыслить, потому что к моему голосу добавился голос Томаса и завершающее – Sed libera nos a malo, Amen! – прозвучало уже синхронным двойным набатом, от которого я и пробудился.
Пару минут я бессмысленно смотрел в потолок, покрашенный кипельно-белой краской, и соображал, кто я, что я и где я. После того, как в моей голове все утряслось, и яркое солнце Вечного города согнало меня с удобной подушки, я поднялся с кровати и взглянул на своего соседа по номеру. Отец Томас крепко спал, видимо, не шелохнувшись со вчерашнего вечера. Впрочем, это было неудивительно, учитывая, что с нами происходило пару последних недель. Изгнание одного из сильнейших демонов (для Томаса это вообще было первым обрядом экзорцизма в его жизни), заговор в высших церковных и управленческих кругах Чикаго против самого Папы, возможное отлучение меня от Церкви, срочный вызов от Мышки в Рим (но не в Ватикан) и при этом нас обоих внутри словно бы перевернуло вверх тормашками и мы не знали, что с этим делать.
В номер принесли завтрак и я попытался пропихнуть в себя хоть пару ложек, но воспоминания о Мышке, которая вот-вот должна была навестить нас и донести до нас волю Ватикана, внезапно просто захлестнули меня:
Маленькая церковная Мышка... Она была доброй монахиней и нежной подругой мне. И смотрела на нас, экзорцистов, посетивших ее родной монастырь с целью изгнания демона из одной из сестер, как на ангелов, спустившихся с небес. Я согласился быть ее учителем, но она была слишком неосторожна, слишком нетерпелива и потеряла бдительность - демон из одержимой сестры перешел в нее. Теперь мне пришлось проводить обряд над Мышкой и это стало для меня Адом, потому что демоны знают все наши слабости, все наши привязанности, все наши страхи, в том числе, страх потери любимого человека. Я не смог закончить обряд, за меня это сделал другой священник, а я тогда просто сбежал, не желая тащить за собой Мышку в эту черную тьму, в которой обретается экзорцист.
Потом я слышал, что Мышка сделала карьеру в церковной иерархии, занимая теперь один из главных постов в той дикастерии Римской Курии, которую в светской жизни обычно ассоциируют с "внутренней полицией". И это, скорее всего, означает то, что она едет к нам с моим отлучением и возможными санкциями для отца Томаса. Я сжал зубы – мне было плевать на себя, но Томаса я им на растерзание не отдам, он истинный священник и экзорцист по призванию.
Мои невеселые мысли прервал тихий, но настойчивый стук – я открыл дверь и в комнату энергично вошла молодая, крепко сбитая женщина с роскошными волосами и вызывающим взглядом.
Внешне она совсем не изменилась, а вот ее глаза – я вздохнул про себя и улыбнулся ей, чувствуя в душе лишь тупую ноющую боль, как от старой раны.
– Здравствуй, маленькая церковная Мышка, далеко же ты забралась, специальный представитель Ватикана, – я отодвинул стул, приглашая ее присесть.
– О, я всего лишь возглавляю Апостольскую библиотеку, архивная работа с рукописями и все такое, и потом - здесь я на неформальной основе - Мышка с удобством уселась на неудобном стуле и взглянула на меня с такой ласковой печалью в глазах, что у меня все перевернулось внутри. Я ожидал справедливых упреков, гнева, порицаний, но не прощения, с этим теперь мне будет намного тяжелее... – А где же отец Томас? Насколько я понимаю, твой новый ученик превзошел все ожидания и у Церкви под твоим руководством скоро появится новый Экзорцист, без сомнения, достойный всяческих похвал, который будет таким же безупречным, сверкающим огнем Истины оружием Церкви, как и ты, Маркус.
Я откинулся на спинку стула, заложив обе руки за голову, и с некоторой долей грустного скептицизма и тревожности воззрился на Мышку.
– Отец Томас отдыхает после межконтинентального перелета и всего того, что мы пережили в Чикаго, поэтому говори потише, пожалуйста, все равно эти громкие эпитеты на меня никогда не действовали. И он мне не ученик, а напарник. Я не допущу, чтобы он добровольно обрек себя на такое же вечное существование на грани света и тьмы, как я обрек себя когда-то, так что оставьте его в покое. И давай поговорим о твое визите. Мы оба знаем, что на самом деле скрывает под собой Апостольская библиотека, Мышка – я покачал головой - Зачем спецпредставитель Папы снизошел до двух обыкновенных священников, один из которых стоит на пороге отлучения?
– Хорошо, если ты так желаешь, то об отце Томасе мы поговорим попозже, а пока карты на стол – женщина эффектным жестом бросила на стол две толстые кожаные папки черного цвета – Здесь все материалы секретной миссии "Lupus in Fabula", выполнение которой доверили вам обоим. Плюс билеты в Стамбул, документы, материальное обеспечение, контакты, которыми можно воспользоваться в крайнем случае. Миссия крайне важна для Ватикана, о ней знают все лишь пара человек, Маркус, поэтому отнесись к ней со всей внимательностью, прошу тебя. На карту поставлены жизни десятки, если не сотни тысяч не в чем не повинных человек, и еще – это шантаж Святого Престола! И шантаж завязан на вас - они требуют списки всех экзорцистов с именами и адресами, Маркус! Плюс здесь замешаны разведки Вашингтона и Москвы и Господь знает, кто еще. Но одно мы знаем точно – шантаж исходит от тех, кому подчинялись ваши старые знакомые по одержимости – Мария Уолтерс и кардинал Гильо.
Я чувствовал как у меня глаза становятся размером с десертные блюдечки по мере того, как я выслушивал эту беспримерную речь.
– Мышка, да вы там с ума посходили, что ли?! Еще и в политику залезли по уши! Что я могу сделать один, тем более, насколько я понял – я все же буду отлучен от сана? Как я буду проводить ритуал?
– Теперь ты никогда не будешь один, потому что я еду с тобой! – в комнату ворвался отец Томас, и я закатил глаза, мы все-таки разбудили моего напарника и теперь я должен буду воевать на два фронта.
Я быстро поднялся со стула и бросился наперерез горячему, как его родина, молодому мексиканцу:
– Ты никуда не поедешь, Томас, ты возвращаешься обратно в Чикаго, возглавляешь новый приход по праву и забываешь об экзорцизме навсегда!
Ну я, собственно, и не ожидал, что будет легко.
– Ты не смеешь мне указывать, я сам выбираю свой путь и я его выбрал, раз и навсегда! – упрямец Томас и не думал отступать, кто бы сомневался – Я встану рядом с тобой на пути демонов!
В наступившую тишину вклинился спокойный и насмешливый голос Мышки:
– Ладно, мальчики, вы уж разберитесь между собой по-семейному, ваш самолет вылетает только вечером, а мне пора поспешить с докладом. А насчет твоей неправомочности как священника, Маркус – увы, мы не может пока раскрывать тебя и возвращать тебя в лоно церкви, сам понимаешь, ваши враги могут быть в самом Ватикане. Но лично для тебя есть специальное именное благословение Папы, которое, как ты знаешь, дает максимально неограниченные полномочия и неограниченную силу, которая только может предоставить Святой Престол своему самому лучшему и преданному слуге. Удачи и храни вас обоих Господь!
Раздался хлопок дверью и Мышка тенью выскользнула в коридор, пока мы стояли нос к носу, испытывая силу убеждения и упрямство друг друга:
Потом я осознал слова Мышки и гнев на нее заполнил мою душу – она что, вздумала купить мое решение?! Я рванулся к двери и выбежал в коридор – но он был пуст. Я кинулся обратно в номер, подбежал к окну – но увидел лишь заднее тонированное стекло черного авто, стремительно исчезающего в клубах пыли. Я разочарованно стукнул ладонью по стеклу и обернулся к отцу Томасу, который завороженно смотрел на лежащую на подоконнике скромную бархатную коробочку с вытесненным на ее крышке личным гербом Папы - перекрещенные золотой и серебряный ключи, означающие Рай и Рим, папская тиара и три белые лилии над пречистой Церковью.
– Я никогда не видел именного благословения Папы, но много слышал о нем – восторженно прошептал Томас и вдруг повернулся ко мне, его глаза сверкали огнем религиозного экстаза и я мысленно застонал, лихорадочно пытаясь придумать, как оттащить мальчика от той пропасти, в которую он собирается падать с таким рвением, которого я давно уже не видел.
– Маркус, разве ты не видишь, это знаки нам! – Томас снова кинулся ко мне, убеждая быстро и настойчиво, словно бы боясь не успеть сказать всё, – Тогда, когда мы были на самом краю, когда демон Анджелы загнал меня в мое собственное подсознание, я думал, что уже не выберусь оттуда, утонув в бездне отчаяния и горя от всех этих воспоминаний, тогда знаешь, что меня вытащило оттуда? Что помогло мне победить себя, свои сомнения и страхи и понять свое настоящее призвание? Что тогда сказал я демону и поэтому одолел его?
Я чувствовал, что если ещё услышу хоть слово, то сдамся и соглашусь на все, поэтому я положил руку Томасу на грудь и мягко отстранил его от себя, одновременно прижимая к стенке и заставляя взглянуть мне в глаза:
– Послушай меня, мальчик, просто послушай, это все было, но это все прошло, мы прекрасно поработали вместе, но теперь ты должен вернуться домой, в свой родной приход, к своим прихожанам, они ждут тебя, ты им тоже нужен...
Отец Томас вдруг резко выпрямился у меня в руках и с вызовом посмотрел на меня:
- Я сказал демону, что теперь знаю, кто я, Маркус! Я – Экзорцист!
Я отпустил Томаса и сжав кулаки, отвернулся от него, чтобы он не увидел в моих глазах, как сильно я хочу, чтобы он оставался рядом со мной, ибо его способности и его вера, его чистота души были совершенны для экзорциста и Мышка была абсолютно права насчет нас, мы были идеальными Учителем и Учеником друг для друга. Но именно поэтому я должен был спасти Томаса от этой участи.
– Ты не знаешь, что такое быть экзорцистом даже приблизительно, мальчик, – сложив руки на груди, я неотрывно смотрел в окно, где полуденное солнце указывало мне на то, что времени для убеждений остается все меньше и меньше – Я изгоняю демонов с 12 лет и это очень грязная, неблагодарная и опасная работа, на которой ты в любой момент можешь умереть весьма неприглядной смертью или еще хуже - оказаться одержимым и медленно и мучительно терять свою личность внутри личного Ада. Поверь мне, это не для тебя, тебя ждет другое поприще на благо Церкви, вот так и никак иначе.
Отец Томас, твой ход
Сообщение редактировалось Amber19 - Суббота, 24.02.2018, 13:12 |
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 04.02.2018, 22:43 | Сообщение # 9 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| <Рим, Италия, небольшой семейный отель на окраине города>
(Следующее утро после дня римских приключений агентов)
отец Томас Ортега – отец Маркус Кин
Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. Глава 5. Евангелие от Матвея ©
– Томас, ты разочаровал нас, ты разочаровал Его, – сквозь густую пелену сна доносился чей-то возвышенный голос. Тяжёлая рука замахнулась, плеть точно копьём пронзила воздух и коснулась поражённого язвами тела отца Томаса Ортеги.
– Я следовал туда, куда вёл Его голос, подчинялся Его воле, прощал нуждающихся и давал просящим, я сын Господа, он говорил с людьми через меня, Вам меня не сломить, моя вера сейчас сильна как никогда прежде. Я не боюсь Вас, жалкие исчадия Ада!
– Не нас тебе нужно бояться, отец Томас, а самого себя. Непорочный отец церкви, ты даже не представляешь, в какую ловушку ты сам себя загнал. Тебе не спасти все израненные души, не исцелить всех больных, не вывести за собой из сумрака блуждающих и обречённых на смерть. Есть вещи, которые не изменить, потому что они предопределены ходом времени и законами бытия, – громогласно отчитал неведомый голос, и отец Томас взлетел под потолок, затем, упал на спину, сжимаемый невидимой рукой боли и страха.
– Я – орудие Господа, от Ваших пыток мне не будет никакого вреда, покуда мои помыслы чисты и мой дух силён. Я прощаю Вас, падшие Ангелы, сбившиеся с пути, я всем сердцем возлюбил Вас, так сильно, как меня любит Господь. Заберите меня, но не навредите невинным людям. Душа проводника Господа куда ценнее, чем обычные, Вы сами так говорили. Чего же Вы ждёте?
– Ещё не время, Томас. Мы растерзаем тебя с превеликим удовольствием, сотрём в порошок твои кости и распнём тебя на перевёрнутом кресте на радость всем самым низшим существам этого мира. Мы изопьём из чаш кровь твою точно праздное вино.
Ты будешь Иудой – святым, который предал церковь из-за собственной глупости и гордыни, жажды власти и фанатизма. – закончил голос и с нечеловеческой силой разорвал руки и ноги отца Томаса и бросил их в разные стороны. Всё, что осталось от Томаса – это его крест и испепелённая сутана.
– Не бывать этому! – закричал отец Томас и резко поднялся на своей кровати. В последние месяцы святой отец с трудом различал сны и видения. Резко поднявшись с кровати, сын церкви отправился в ванную:
Обычная водопроводная вода была далеко не святой водой из церкви или святого источника, но помогала прийти в себя и отличить реальность от вымысла, сконструированного подсознанием. Капля за каплей она выпитая и впитанная через кожу, возвращала неопытного экзорциста в реальный мир, заставляя забыть о кошмарах мира потустороннего. За стеной слышны голоса – на этот раз вполне себе мирные – говорил наставник, отец Маркус, и какая-то женщина. Мужской и женский тембры сменялись попеременно – эти двое явно о чём-то оживлённо спорили.
Томас инстинктивно догадывался, что речь могла идти о нём и о том, что ему лучше бы оставить это неблагодарное поприще изгнания из людей демонов. Это было не так уж просто, учитывая его внутреннюю борьбу и внешне выраженную непоколебимость. Невзирая на удивлённые знакомые лица, Томас уверенно распахнул дверь соседнего номера Маркуса, будто бросая двум собеседникам очередной вызов:
– Теперь ты никогда не будешь один, потому что я еду с тобой! – отец Томас не собирался отступаться от принятого ранее решения. В пылу споров двух святых отцов были насущные вопросы. Казалось, что двое мужчин были на гране ссоры:
– Ты можешь заниматься экзорцизмом и без меня, раз ты такой самостоятельный! – злился Маркус.
– Я не могу быть экзорцистом без тебя. Ты мне нужен.
– А что, если ты не вернёшься, и демоны одолеют тебя? – взволнованно спросил Маркус.
– Тогда верни меня назад так, как ты вернул Кейси и других одержимых, – ответил отец Томас, глядя прямо в распахнутую душу своего напарника:
Партнёры обменялись рукопожатиями и уладили разногласия совместной трапезой, перед которой была произнесена молитва. Маркус едва ли мог понять, что Томас не может отступиться от всего этого, потому что на кону была его собственная жизнь.
– Маркус, а когда Он в последний раз говорил с тобой или касался тебя? – вдруг вспомнил мексиканский священник то, о чём хотел поинтересоваться уже давно.
– Не помню. В прошлом тысячелетии, – отшутился Маркус, явно подумав о том, что божественное присутствие – не лучшая тема для разговора в самолёте.
– Он всегда был со мной, а теперь я окружён, я прорываюсь без света в кромешной тьме. Через это должен пройти каждый экзорцист? Маркус, я постепенно схожу с ума, все эти одержимые, с которыми мы работали, я в ответе за них! Вдруг у меня не получится сделать это вновь? Я прошу тебя помочь мне, я не хочу нести эту ношу один, замыкаясь в себе, – беспокоился отец Томас.
– Томас, смотри на меня! Сфокусируйся на моём голосе. Запомни, пока наши пути не разошлись, ты никогда не будешь один. А что касается экс-одержимых – они взрослые и самостоятельные люди, они сами решат, как им распорядиться их жизнями, мы лишь как небесные доктора излечили их души, а их тела принадлежат только им самим.
О том, что путь борца с демонами не из лёгких я тебя предупреждал. Ты всё отверг. Запомни, демоны питаются нашими эмоциями, они мгновенно увидят сомнения и страх святого отца и используют его против тебя. Об их коварстве ты осведомлён. Томас, нам нужно, чтобы ты собрался с духом, и мы истребили очередную тварь.
Теперь на крючке у нас рыбка явно покрупнее. Грядёт буря, друг мой, и мы в самом её эпицентре. Мария и кардинал приготовили абсолютно все ингредиенты для своего кровавого ритуала воссоединения с древнейшим демоном. – отец Маркус успокоил отца Томаса.
– На этот раз нам могут помешать, Маркус! Как нам «переследить» разведчиков? Вдруг они тоже одержимы? А если нет, то из наших предполагаемых «клиентов» демон может переселиться в агентов и разрушить судьбы этих ни в чём неповинных людей, служащих на благо их стран. Что насчёт миссис Виктории? В ней точно сидит бес, она так жестока! – не переставал задавать вопросы отец Томас.
– Мальчик мой, не изводи себя так, насладись полётом. Будем решать проблемы по мере их поступления. Агентам явно понадобится какое-то время, чтобы разработать план и прикрытие. В это время мы проникнем к ним в комнату и обследуем номер на предмет демонической активности. Если парни чисты, то мы будем незаметно наблюдать за ними.
– Томас, ты этих «неповинных» агентов на фотографиях видел? Они Землю остановят, если надо, а ты говоришь о каком-то там верховном демоне. Он побоится вселяться в таких здоровяков, себе дороже. А по поводу Виктории – обычная женщина с огромной жаждой власти, которая получает удовольствие от насилия. Томас, хоть мы и сталкиваемся с необъяснимым, это не повод в каждом человеческом грехе искать следы демонов. Порой, люди сами культивируют зло в себе, не осознавая последствий.
– Да и потом, от церковного сана отлучили меня как неугодного и неудобного. Ты останешься на хорошем счету, даже если мы устроим Апокалипсис. Самое худшее, что тебе грозит – это принимать исповеди грехов старушек-кошатниц или пылиться в отделе кадров. – парировал Маркус и похлопал отца Томаса по плечу, тот сжал руку друга, смущенно прикрыл глаза и поблагодарил опытного экзорциста за понимание и поддержку.
Миссия Lupus in Fabula. Полёт нормальный. Томас и Маркус действовали так, как и договорились в самолёте. У агентов следов присутствия демонов не обнаружилось, поэтому святые отцы на какое-то время затаились у себя в номере и изучали собранные досье на злодеев.
Вечером должна была состояться встреча с подельником нашего предполагаемого одержимого, Орфеем. По-видимому, агенты тоже будут на этом мероприятии, поэтому было бы нелогично появляться там, в церковном одеянии и с крестами наперевес.
После всех приготовлений отец Томас тревожно смотрел на Маркуса, переживая о том, что всё, что угодно может пойти не так и план может сорваться. Отец Маркус с флегматичным спокойствием наблюдал за происходящим, морально подстраховывая Томаса от тревоги. Вечер обещал стать томным.
Отец Маркус
Агенты?
Одержимые?
Сообщение редактировалось Devil_of_sky - Четверг, 15.03.2018, 16:23 |
|
|
|
| Amber19 | Дата: Суббота, 24.02.2018, 03:15 | Сообщение # 10 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
| <Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel и его окрестности>
(Cутки начала операции "Турецкий гамбит") Наполеон Соло – Илья Курякин
Я снова почувствовал себя затравленным зверем, когда Наполеон притащил меня в модный бутик и полностью окунулся в столь желанный для него мир стиля и знаменитых брендов. Он без стеснения сновал как иголка между вешалками и примерочными без брюк или без рубашки, и тем самым сильно отвлекал меня, пока я судорожно пытался подобрать себе что-то максимально темное и закрытое по крою. Наконец-то, ко мне подошел уже переодевшийся в новую одежду Наполеон и тут же отобрал у меня все выбранные мной вещи, взамен насильно всучивая весьма легкомысленного вида шорты, в которых постыдилась бы показаться даже самая развязная девушка нетяжелого поведения.
Цитата Наполеон () – У тебя мощные ноги и атлетические икры. Перестань прятать такую красоту! Будешь долго выбирать и отнекиваться, всё подумают, что из нас двоих сверху – я!
– А ещё громче ты можешь вопить?! – возмущенно прошептал я Наполеону, но тут же увидел его наглую довольную ухмылку.
– Ах, так? Это вызов, Ковбой? Ну ладно, вызов принят, еще посмотрим, кто тут сверху! Я надел эти чертовы шорты и некоторое время привыкал перед зеркалом к своему новому имиджу. Мы вышли из магазина, сопровождаемые заинтересованными взглядами и тихим хихиканьем девушек-консультантов. Однако мне уже было все равно, я вдруг почувствовал себя абсолютно свободным, шагая рука об руку рядом с Наполеоном по солнечным и жарким улочкам старого Стамбула, азарт и адреналин ударили мне в голову и я решил поиграть со своим напарником и, так сказать, отомстить ему за мою неловкость тогда в номере и сейчас в модном магазине.
Когда я увидел музей истории и искусства Турции, у меня мгновенно созрел план и я решительно потянул за руку Наполеона, ведя его за собой в зал самых ценных реликвий времен Османской империи. И тут я отомстил за все, зная неистребимую любовь своего напарника к истинному искусству. Я опасно балансировал самыми разными предметами и перекидывал их Наполеону – от ваз и оружия до украшений и ковров, заворачиваясь в них как в паранджу наподобие местных женщин. Наполеон умолял меня оставить в целости и сохранности столь милые его сердцу древности, я, насладившись его покорностью, и в знак примирения, оставил музейные экспонаты в покое, мы пожали друг другу руки и пулей вылетели из музея, пока кто-нибудь не вызвал полицию.
Утомленные всеми нашими сегодняшними беззаботными приключениями и почти забыв о нашем задании, мы рано завалились в огромную двуспальную кровать, где Наполеон ещё пытался меня подколоть своими двусмысленными шуточками, но я не дал ему спуску, уже ничуть не смущаясь, ощущая лишь теплоту, благодарность и легкость, и в конце-концов мы спокойно и крепко заснули.
Я проснулся намного раньше Наполеона, почти на рассвете, и решил не будить его, столь сладко спящего, поскольку утро явно не было его любимым временем суток. После душа я примерил новые брюки, рубашку и свитер и прошелся по нашему номеру, наконец-то оценив и саму обстановку и виды из больших окон.
И только подойдя ко входной двери номера, я увидел то, что лежало на полу около нее. И тут же мир вокруг меня мгновенно изменился, включив во мне режим максимальной готовности к активным действиям. Когда Наполеон проснулся и, закончив свой утренний туалет, зашел в гостиную, он увидел меня, весьма вольготно расположившимся на удобном диване со скрещенными руками, меланхолично уставившимся в потолок.
– Утро, Большевик! – весело поприветствовал меня Наполеон – Как дела?
– А знаешь, Ковбой, почему наша операция называется "Турецкий гамбит" и мне это крайне не нравится? – спросил я удивленного таким утренним приветствием Наполеона. – Термин "гамбит" в шахматах означает такое развитие игры, при котором в которых одна из сторон в интересах быстрейшего развития, захвата центра или просто для обострения игры жертвует фигуру. Причем жертва может быть и отклонена. Или другая сторона в целях контраргумента жертвует свою фигуру. Но в любом случае жертва должна быть по определению.
– Что-то случилось, Илья? – Наполеон мгновенно учуял неладное и вопросительно взглянул на меня.
– Сегодня утро я нашел это возле нашей двери, видимо подсунули под низ – я кинул на стол визитку, на которой было только одно слово, вытесненное золочеными буквами на абсолютно черном фоне – "Орфей". На другой, белоснежной стороне визитки печатными буквами черными чернилами было выведено: "Агата, полдень"
– "Агата" – это ресторан в отеле, названный в честь Агаты Кристи, которая отдыхала здесь и одновременно писала свое знаменитое "Убийство в Восточном экспрессе". – Я встал с дивана и подошел к открытому окну:
– Что ты думаешь обо всем этом?
– Что рыба клюнула на наживку – мрачно ответил Наполеон, внимательно рассматривая визитку – Что еще за Орфей такой?
– Скоро узнаем, полдень через полчаса уже, и нам пора, – ответил я и мы спешно направились в "Агату".
В лаконичном, но изысканном и светлом зале "Агаты" мы заказали себе знаменитый турецкий кофе и сосредоточились на нем, не решаясь прервать ожидание беседой. Тут до нас донесся крик муэдзина, с высокой башни мечети призывающий мусульман к полуденной молитве намаза, и к нашему столику подошел молодой мужчина, одетый дорого и пестро, но выглядевший довольно неопрятно.
Он приветливо улыбнулся нам и сел за наш столик на свободный стул:
– Добрый джентльмены, мистер Кент и мистер Мартин, я, как вы уже догадались, наверно, Орфей – на стол перед нами легла еще одна визитка, близнец той, что была подсунута нам под дверь сегодня утром, – Позвольте перейти сразу к сути – мы знаем, зачем вы здесь, я наслышан о вашей репутации, и у меня к вам деловое предложение, от которого вы не сможете отказаться. Мой хозяин хочет избавиться от одного диска, нечаянно попавшего ему в руки, а вы, насколько я понимаю, не прочь приобрести эту уникальную в своем роде вещь.
Я внимательно вглядывался в мужчину, сидящего напротив меня и все никак не мог понять, почему он вызывает во мне какой-то незнакомый гадливый страх, какой вызывала бы ядовитая змея или скорпион. Но я сохранял невозмутимое лицо в то время, как Наполеон расспрашивал нашего нового знакомого:
– Так куда вы приведете нас, мистер Орфей, к прекрасной Эвридике или к самому Аиду? – Наполеон, конечно, не мог не ввернуть в разговор что-то, относящееся к Древней Греции или к Древнему Риму, – Как мы можем знать, что вы - не полицейский и не спецагент? И как мы можем знать, что ваш диск – не подделка?
Мужчина кивнул головой в знак согласия:
– Вполне справедливые замечания, мистер Кент. Я представитель не Эвридики и не Аида. Называйте моего хозяина Хароном, так будет вернее по смыслу. Что касается подлинности диска – то вот доказательство – и он придвинул к нам конверт, сквозь белоснежную бумагу которого просвечивало нечто, напоминающее фотоснимок – И там сумма, за которую мы готовы отдать это сокровище вам без промедления.
Я заглянул в конверт и вынул оттуда действительно фотоснимок, запечатлевший кадр с пленки диска. Кадр, надо признать, был впечатляющ, как и сумма на оборотной стороне снимка. Я сложил все обратно в конверт и поднял глаза на Орфея, играя роль недоверчивого покупателя:
– Сумма завышена, но нам не составит особого труда заплатить ее вам, мистер Орфей. Когда и где состоится сделка?
– Что ж, в таком случае не будем откладывать дело в долгий ящик – мужчина самодовольно улыбнулся и откинулся на спинку стула:
– Передача диска и денег должна состояться завтра, во время празднования Дня памяти Ататюрка, Дня молодежи и спорта. Это светский праздник, во время которого проводятся шествия по улицам города и на котором могут присутствовать иностранцы и иноверцы. Так что и мы с моим хозяином и вы не будете выделяться. Время и место вы получите позже, так же, как и мою первую визитку. Позвольте теперь попрощаться с вами, господа, очень приятно было познакомиться с вами, до скорой встречи!
Орфей исчез так же внезапно, как и появился. Мы переглянулись с Наполеоном, но обсуждать все это здесь было крайне неразумно, поэтому мы поспешили вернуться в свой номер. Поднимаясь из-за стола, я по привычке рассеянно скользнул взглядом по залу и тут же мой взгляд зацепился за другой – очень внимательный и цепкий, безусловно относящийся к нам. Помня инструкции, я не показал и виду, что заметил столь пристальное внимание к нам, а спокойно вышел из-за стола и направился вслед за своим напарником к выходу из ресторана.
Не разговаривая, мы добрались до нашего номера, повесили снаружи табличку "Не беспокоить" и проверили номер на наличие жучков. Все было нормально с безопасностью. Я бросил конверт со снимком на стол и обратился к Наполеону:
– Что ты обо всем этом думаешь, Ковбой? Как тебе Орфей? А ты заметил тех двоих, за столиком у окна, которые глаз с нас не сводили? Как думаешь, они с Орфеем или сами по себе? Может, турецкая или израильская разведка?
Наполеон задумчиво покачал головой:
– Скользкий тип этот Орфей, но диск у них с Хароном настоящий, судя по всему. А тех двоих я приметил, ну еще бы, они дырку просверлили у меня в затылке. Только не думаю, что они воры или из разведки, не похожи ни на тех, ни на других от слова совсем. А вот на кого похожи - не могу понять, хотя есть в них что-то хорошо знакомое...
Я обернулся на озадаченного Наполеона и улыбнулся ему:
– Как бы там не было, игра началась, Ковбой, и скоро мы сыграем этот турецкий гамбит!
Наполеон-Саймон, приём?
Сообщение редактировалось Amber19 - Четверг, 15.03.2018, 16:25 |
|
|
|
| Amber19 | Дата: Воскресенье, 01.04.2018, 21:37 | Сообщение # 11 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
| <Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel и его окрестности>
(Операция "Турецкий гамбит")
отец Маркус Кин— отец Томас Ортега
Доколь свет с вами, веруйте в свет, чтобы не объяла вас тьма. (Ин. 12, 36)
Я все никак не мог отделаться от настойчивого ощущения сюрреалистичности происходящего, которое сопровождало меня весь перелет через Атлантику. Одно дело — привычные демоны и совсем другое — шпионские страсти между американцами и русскими. Мышка бросила нас, еще не вполне отошедших от истории с заговором против Папы, в новый водоворот событий, как щенят в пруд. Сидевшего рядом Томаса раздирали противоречия и сомнения, вполне себе понятные и объяснимые — он только вступал на тропу экзорциста, тропу, с одной стороны которой была невыносимо черная, бездонная тьма, переполненная ужасом, болью и отчаяньем, а с другой стороны — безупречный, ослепительный, потрясающий всю душу и тело и возносящий к самым вершинам мироздания Свет Божий, в котором была только великая всепрощающая любовь. На эту тропу я вступил, когда мне едва исполнилось 10 лет, и все равно она до сих пор поражает меня своей первозданной силой как тьмы, так и света.
Я как мог успокоил метания Томаса и сосредоточился на досье наших "подопечных". Оба шпиона словно бы сошли с обложки глянцевых журналов — смазливые спортивные мальчишки, в своем роде идеальные представители своих наций. Но меня чужая внешность уже давно перестала обманывать. В глазах Наполеона Соло и Ильи Курякина я отчетливо видел старую затаенную боль, которая всегда была с ними и с которой они борются всю жизнь.
На Томаса же особое впечатление произвела миссис Винчигуэрра, что было вполне объяснимо — контраст между ее яркой, нарочито подчеркнутой роскошью дорогих украшений красотой и ее черными делами, ее черной душой был слишком сильным.
Цитата отец Томас (  ) В ней точно сидит бес, она так жестока!
— Типичное заблуждение начинающего экзорциста, мой мальчик. Всегда остается соблазн объяснить чудовищные, страшные деяния людей одержимостью демонами. Вряд ли Виктория одержима, она всего лишь женщина, развращенная неограниченной властью и получающая удовольствие от причинения другим боли. Культивируя в себе грех, она не осознает последствий, ибо не видит то, что видим мы.
Наконец-то долгожданная посадка в Стамбуле и старинный отель, в котором остановились агенты. У них определенно был свой план действий, нам же оставалось только внимательно следить за ними. И когда они целенаправленно направились в ресторан, я интуитивно понял, что игра началась.
В "Агате" я специально для нас выбрал столик так, чтобы были отчетливо видны лица всех тех, кто будет за столом — обоих агентов и их таинственного гостя. Для чего — это я сразу объяснил Томасу.
— Я умею читать по губам, поэтому мы сможем узнать содержание их разговора, даже если здесь будет вовсю греметь музыка.
Так и получилось — теперь мы знали следующие шаги русского и американца, а также посредника Орфея, от которого с самого первого момента его появления у меня всколыхнулось старое доброе предчувствие, ни разу за сорок лет экзорцизма меня не подводившее. И это сразу заметил внимательный Томас:
— Ты думаешь, этот посредник... Он одержим? Но ведь он никак не проявил себя? — взволнованно спросил меня он.
— Не проявил, потому что не на что ему проявляться здесь, в мусульманском городе, а мое благословение папы, твой воротничок, наши библии и прочее мы оставили в номере. Но я почти уверен в одержимости Орфея и поэтому на праздник нам придется вооружиться как священникам до зубов.
Агенты закончили беседу, распрощавшись с посредником, который теперь был нашим "клиентом" и уже вставали из-за стола, собираясь уходить, как вдруг один из них — Курякин — резко обернулся и посмотрел мне прямо в глаза, видимо, сработало отточенное усиленными тренировками чутье на чужое наблюдение. Единственное, что я мог сделать — это приглашающе улыбнуться русскому, надеясь, что он примет меня за скучающего в ортодоксальном Стамбуле мужчину, который ищет себе пару на ночь.
Сработало это или нет, я так и не понял, но времени для раздумий уже не было, мы должны были готовиться к завтрашнему празднику.
Ночь в отеле мы провели практически без сна и лишь ближе к утру забылись неспокойным сном. Нас разбудила праздничная музыка и громкие, радостные крики горожан, приветствующих парадное шествие. И тут раздался тихий стук в дверь, я открыл ее — на пороге стоял подросток-турок, коридорный, который за небольшой бакшиш согласился информировать нас о всех передвижениях агентов в пределах отеля. Он сообщил нам, что наши подопечные вот-вот покинут свой номер. Значит, они уже получили сообщение от Орфея про место и время встречи. Нам потребовалось несколько минут, чтобы собраться и мы неслышными и невидимыми тенями последовали за агентами наружу, на улицы праздничного Стамбула.
Повсюду в городе были толпы взбудораженных людей, которые подбадривали красочно разукрашенные шествия с большими портретами Ататюрка. Мы едва не потеряли из виду наших агентов, но тут они свернули к небольшому двухэтажному амфитеатру в центре городского парка, где кучковались туристы. Вслед за Соло и Курякиным мы приблизились к полуоткрытой с одной стороны сцене и попали на очень популярное представление обряда мевлеви — знаменитый танец турецких дервишей:
Агенты проследовали по крутой лестнице на второй этаж амфитеатра, с которого открывался еще более завораживающий вид на действо дервишей, и меня словно бы загипнотизировали их плавные, постепенно ускоряющиеся движения под отрывистую,но мелодичную музыку, и постепенно окружающее перестало для меня существовать...
В себя меня привел Томас — он крепко сжал мою ладонь, указывая взглядом на наших агентов, которые оживленно беседовали с успевшим присоединиться к ним Орфеем.
— И что теперь, Маркус? — одними губами прошептал мне Томас, вопросительно глядя мне прямо в глаза.
— Надо заставить проявиться демона так, чтобы его увидели и агенты, тогда они поймут, с кем связались, и мы будем на одной стороне по поиску диска. Ну я, по крайней мере, очень на это очень надеюсь, у нас слишком мало времени для всего остального.
Я подал знак Томасу и мы решительно рванули к нашей цели. В одно мгновение я вытащил из нагрудного кармана благословение Папы — освященную лично им облатку, кусочек Тела Христова, и с силой прижал ее ко лбу Орфея, крича ему прямо в лицо:
— Сын Божий приказывает тебе своей кровью, своим телом, своим искуплением — явись нам, демон, и назови свое имя!
Место соприкосновения облатки с кожей задымилось, как будто от прикосновения каленого железа и тотчас покрылось страшным ожогом, демон страшно взвыл, заглушая музыку в зале и в его глазах появилось два зрачка. От такого непривычного для себя зрелища агенты в ужасе отшатнулись, а Томас, наоборот, встал со мной рядом, шепча молитву и держа наготове крест в руках.
— Назови свои имя, нечистый, во имя Света Его, во имя Славы Его, во имя Любви Его! — напирал я на демона, все крепче прижимая облатку к его лбу.
Внезапно демон отпрянул назад, пригнувшись практически к самому полу, движения его стали напоминать движения какой-то рептилии, а в глазах вместо двух зрачков появился один — абсолютно черный, с яркой точкой в середине.
— Ага, прям так и разбежался называть тебе свое имя, отец Маркус, — голос демона был хриплым, очень низким и одновременно шипящим, — Сначала попробуй-ка поймать меня, священник, а потом и потолкуем о делах наших скорбных!
Демон перемахнул через перила и оказался прямо посередине сцены, откуда он тотчас же исчез в поднявшейся среди танцоров и туристов суматохе и панике. Нам нужно было срочно бежать за ним, но я не мог оставить просто так наших агентов, хотя наше время стремительно утекало, словно песок сквозь пальцы. Я повернулся к лишенным дара речи парням:
— У нас нет времени на долгие объяснения, мистер Соло и мистер Курякин, мы — священники и экзорцисты, я— отец Маркус, он — отец Томас и представляем секретную службу Ватикана, кроме того, мы все знаем о диске, информацией с которого Ватикан шантажируют те силы, представителя которого во всей красе вы сейчас видели. Мы сможем его остановить и нейтрализовать, но нам нужна ваша помощь!
Агенты на удивление быстро пришли в себя и оперативно оценили новые данные, они действительно были лучшими представителями своих народов. Русский переглянулся со своим напарником и едва заметно кивнул головой, американец повернулся к нам:
— Мы вам верим, найдите Орфея, кем бы он не был, и узнайте местонахождение диска! А мы задержим полицию и разберемся с местными.
— Спасибо вам, — я пожал руку Соло — И обязательно найдите нас потом, мы должны вместе закончить эту игру.
Не теряя больше ни секунды, мы устремились вслед за демоном, который уводил нас подальше от оживленных городских площадей в безлюдные переулки на окраине. Здесь были сплошные серые, обшарпанные многоэтажки с десятками глухих подъездов и тысячами черных окон. И мы потеряли в этих колодцах след демона и потерялись сами. Растерянные, мы метались от дома к дому и, наконец, в отчаянии взглянули друг на друга, признавая поражение. Внезапно прозвучавший сзади нас вопрос на чистейшем американском английском, заставил нас вздрогнуть от неожиданности:
— Может быть, я чем-нибудь смогу помочь вам, святые отцы?
Мы резко обернулись — и увидели мужчину с весьма колоритной внешностью и в очень дорогом, щегольском костюме.
— Я полагаю, отец Маркус и отец Томас? — мужчина улыбнулся слегка жутковатой улыбкой и миролюбиво поднял обе ладони вверх — Не беспокойтесь, я друг вашей подруги Мышки, она просила присмотреть за вами и помочь вам в случае крайней необходимости. Этот случай настал, насколько я понимаю. Я обезвредил на время того, кого вы преследовали, следуйте за мной, я приведу вас к нему.
Ошеломленные таким поворотом, мы с Томасом автоматически последовали за нашим столь вовремя появившимся помощником, который провел нас через бесконечные лестницы и этажи и привел, наконец, к незаметной среди подобных себе двери, ведущую в одну из квартир. Мужчина передал нам ключ от двери:
— Ваш клиент там, я его слегка оглушил и прочно зафиксировал, но он уже скоро очнется. Здесь я вынужден распрощаться с вами, джентльмены, дальше уже это только ваша епархия. Удачи вам и передавайте мой самый теплый привет госпоже Мышке.
— Постойте! — я едва успел остановить мужчину, — За нами следуют наши друзья, вы их тоже должны знать, если вы на самом деле посланы Мышкой. Помогите им найти нас, направьте их по нашему следу.
Мы не успели и глазом моргнуть, как наш щегольской проводник кивнул нам в знак согласия и скрылся в сумраке лестничных пролетов и мы остались один на один со злом. С нашей работой. Мы приготовились к ритуалу, достали все необходимое для проведения обряда, Томас попросил меня помочь закрепить ему его колоратку на шее:
— Что нам делать, Маркус? — тихо спросил меня Томас, когда я ему поправлял воротничок — Мы должны как можно скорее изгнать демона из одержимого, чтобы он как можно быстрее избавился от измывательств нечестивого, но с другой стороны, мы не можем изгнать демона, пока он нам не скажет, где находится диск.
— На все Воля Господа Нашего, Томас — я вздохнул и повернул в замке ключ, отпирая дверь и входя в темный коридор, — Он направит нас по верному пути.
Плечом к плечу, как это уже было много-много раз, мы ворвались в комнату, крепко сжимая в руках распятие и Библию:
Демон был очень прочно привязан к кровати, но он сразу оживился, когда мы приблизились к нему. Страшный оскал улыбки обезобразил лицо бедолаги Орфея и черные нечеловеческие зрачки крепко вцепились взглядом в нас:
— А, знаменитая парочка, добро пожаловать, как говорится! Какая честь, самый великий экзорцист всея Рима и его звездный ученичок!
И тут только-только начавшийся ритуал прервали наши знакомые агенты, которые ворвались в комнату и застыли на мгновение от ужаса, увидев глаза привязанного мужчины. Демон просто закатился в хохоте:
— Да у нас тут прям портовый бордель для морячка, вернувшегося из плавания, с кучей голубков на все вкусы! Какая смазливая блондиночка, да еще и русская, прям экзотика! — демон переключился на Курякина, — А скажи, голубок, твоя мать запирала тебя в шкафу, маленького, чтобы ты не мешал принимать ей друзей твоего отца? И все равно она не спасла твоего отца от лагерей, где он пропал без вести? И потом обвиняла тебя в этом?
Я взглянул на русского — его лицо стало белее снега его родины.
— Демон читает наши мысли и знает все наши страхи, не поддавайтесь его речам! — закричал я, пытаясь предостеречь обоих агентов, но перед застывшим соляным столпом русским, загораживая того от взора демона, уже встал американец.
— А слабо тебе поразвлечься с брюнеточкой, морячок? — Соло смело шагнул к самой кровати — Хватит ли у тебя адского запала на такую горячую штучку, как я?
— У меня запала хватит на всех вас, голубки, да еще останется! — демон ухмыльнулся, черными зрачками оценивающе осматривая Соло с ног до головы — Ты же сирота, не так ли, агент? Бросовый, никому не нужный материал, пушечное мясо. Знаем мы все эти слухи про приютские нравы, из вас там на самом деле делают горячих штучек, а? А наш отец Маркус тоже ведь бедная сиротка, вам с ним будет, что вспомнить, не так ли, священник?
Мы встретились глазами с Соло — и мы мгновенно поняли друг друга как бывшие приютские дети. Я шагнул навстречу демону, но американец покачал головой и одними губами прошептал мне: "Я еще могу сражаться с этим ублюдком, а потом вы уж выпускайте кавалерию".
Я кивнул американцу, отдавая дань уважение его отваге, но тут меня отвлек Томас и по его решительному виду я понял, что он готовится совершить очередную самоотверженную глупость. И не ошибся.
— Я понял, как узнать, где находится диск, Маркус! Нам все расскажет это несчастный Орфей, если я попробую войти в транс, проникнуть в его сознание, захваченное демоном, и найду там его самого! Ведь он видел, как демон, завладевший его телом, прятал этот диск. Тогда с Кимом почти получилось и сейчас получится, ведь теперь я точно знаю, как мне нужно действовать!
Я застыл от невыносимого ужаса, когда воспоминания обрушились на меня как страшная снежная лавина, не оставляющая никаких шансов для выживания. Страх потерять Томаса теперь бы самым большим страхом в моей жизни. Не владея собой, я закрыл руками лицо, не желая, чтобы Томас видел мою слабость. Томас тотчас же кинулся ко мне:
— Нет, Маркус, прошу, не останавливай меня! У нас слишком мало времени, умоляю, дай мне свое благословение, и вместе мы одолеем демона! Поверь в мои силы, как всегда и с твоей верой в меня я преодолею любую тьму!
Томас знал, что я ни в чем не мог отказать ему. Я только мог донести до него свою боль:
— Я не хочу потерять тебя, друг мой.
— Но я благословляю тебя, Томас, иди с Богом, и пусть его Свет и моя вера освещает тебе путь во тьме.
Томас крепко обнял меня за плечи и направился к кровати, где привязанный демон снова громко расхохотался, увидев приближающегося к нему молодого священника.
— Баа, да к нам самая сладкая девочка пожаловала! Что ты мне можешь продемонстрировать, красотка?
- Много чего, на самом деле, — Томас подошел к краю кровати — Только развернуться, как видишь, нам с тобой негде. Может потанцуем тет-а-тет?
— Я знаю, о чем ты говоришь, моя горячая мексиканочка, мы наслышаны о твоем даре — демон хихикнул — Ну давай посмотрим, чего ты стоишь в приватной беседе.
У демона закатились глаза и тело мужчины безвольно ослабло в путах. Томас в то же мгновение рухнул на пол и я едва успел его подхватить на руки. Бережно опустив Томаса, я уложил его голову себе на колени. Мне опять оставалось только ждать.
- Мы можем помочь чем-нибудь? — спросил Соло, опустившись вместе со своим напарником на колени рядом со мной.
— Только молитвой — прошептал я, неотрывно глядя на лицо Томаса. Он казался абсолютно спокойным, как будто он просто мирно спал, но я знал, что сейчас мой друг ступает по узенькой дощечке, проложенной через сам Ад.
— Я не знаю слов молитвы и я атеист, наверно, там, наверху, не примут моих молитв — вдруг произнес Курякин, — Но такому злу не должно быть места здесь, среди людей.
Я поднял глаза на русского парня и сквозь собственный страх и отчаяние улыбнулся ему:
— Господь обязательно услышит твои молитвы, ведь он слышит не слова, он слышит сердце.
Томас, забацай там рок в этой адской дыре!
Сообщение редактировалось Amber19 - Воскресенье, 08.04.2018, 21:16 |
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Воскресенье, 22.04.2018, 18:22 | Сообщение # 12 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| <Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel и его окрестности>
(Операция "Турецкий гамбит") Наполеон Соло — Илья Курякин — отец Маркус Кин — отец Томас Ортега —
Орфей (одержимый)
Идите, ибо уже всё готово. Глава 14. Евангелие от Луки. ©
Я невольно оглядывался по сторонам, высматривая нужных нам людей из общей интернациональной массы посетителей отеля. Чтобы скрасить своё ожидание, я принялся читать меню и делать лебедей из бумажных салфеток. Маркус отвлёк меня от столь важных занятий своим напоминанием о том, что мы задержались в Стамбуле по важному делу:
Цитата Marcus () — Я умею читать по губам, поэтому мы сможем узнать содержание их разговора, даже если здесь будет вовсю греметь музыка.
— Невероятно, Маркус! Кто бы мог подумать! Где ты этому научился? У нас в мексиканских семинариях не было подобных курсов, — искреннее изумлялся знаниям Маркуса я.
— Томас, жить захочешь, освоишь не только такие техники. Я обязательно проведу с тобой отработку этих приёмов, когда мы вернёмся в Чикаго, если ты захочешь. А пока нам с тобой надо вести себя как можно более незаметно, чтобы не привлекать внимание. Наши агенты тоже заподозрят неладное быстрее, чем мы успеем установить за ними негласное наблюдение. —здраво рассуждал Маркус.
— Маркус, ты прав. Нам будет очень плохо, если агенты выведут нас на чистую воду раньше времени или захотят выяснить, кто мы, в то время как наш потенциальный злодей находится в многолюдном помещении. Это может привести к человеческим жертвам. Господи, помоги нам остаться незамеченными! — просил Божьей помощи я.
В кафе начинали собираться посетители, три знакомые фигуры проследовали вглубь зала. Я жутко нервничал, однако, виду не подавал, лишь ёрзал время от времени на стуле и вопросительно смотрел на Маркуса, который сосредоточенно всматривался в движения губ собеседников.
Молодые люди разговаривали о чём-то довольно долго, на лице русского агента не дрогнул ни один мускул, вероятно, он анализировал ситуацию, а за ход переговоров отвечал американец, который активно задавал вопросы и поддерживал беседу. Я невольно провёл параллель между агентами и мной и Маркусом: парни так же, как и мы, страховали друг друга на задании, этим и осложнялась наша миссия, ведь мы должны были предотвратить заговор против Папы и всей католической церкви.
Орфей передал конверт агентам, встал из-за стола и удалился из зала. Признаков одержимости за ним я не заметил, хотя встреча была не достаточно продолжительная, чтобы можно было сказать об этом наверняка. В прошлый раз, когда демон не проявил себя с бедной девочкой Харпер, я допустил роковую ошибку — настоял на обряде без веских на то причин. Родная мама подвергала девочку испытаниям, чтобы прославиться с помощью обряда экзорцизма, записанного на киноплёнку. С Харпер сейчас всё хорошо, но я никому не пожелал бы пройти через такое без необходимости. Я высказал свои сомнения Маркусу, я сжал его руку крепче от волнения:
— Ты думаешь, этот посредник... Он одержим? Но ведь он никак не проявил себя?
На этот раз уверен в присутствии демона был уже Маркус:
Цитата Marcus () — Не проявил, потому что не на что ему проявляться здесь, в мусульманском городе, а мое благословение папы, твой воротничок, наши Библии и прочее мы оставили в номере. Но я почти уверен в одержимости Орфея и поэтому на праздник нам придется вооружиться как священникам до зубов.
— Это ты понял из разговора или просто предполагаешь? — вновь спросил я.
— Ни то, ни другое, мой дорогой Томас. Это моя человеческая интуиция и профессиональное чутьё. А ещё, он старался избегать прикосновений к столовым приборам и всему на столе, что имеет хоть какое-то отношение к металлу, что косвенно говорит о наличии внутри парня нечисти высшего порядка, — спокойно разъяснил Маркус.
— Может, это простое совпадение? — уточнял я.
— Томас, вспомни, сколько случаев демонической активности были просто случайным стечением обстоятельств? У нас совпадений не бывает, зло метит точно в цель и никогда не промахивается, в отличие от добра и благодати, которые по своей природе избирательны. Я чувствую твою боль и переживания по поводу нашего последнего дела. Поверь, мне тоже нелегко, но мы справимся с этой миссией, если будем действовать строго по плану, который нам предложила Мышка.
— Мы не можем допустить осечку: точно так же, как и агенты, мы в ответе за всё и без того небольшое братство священников-экзорцистов. Если мы провалим эту миссию, то все священники будут вынуждены отречься от санов и избрать другой путь. А это будет сложно сделать, учитывая то, что они будут знать, что где-то страдают невинные души, истерзанные множеством темных сущностей.
— Не бывает неудачных экзорцизмов, Томас. Либо демон сбегает, либо одержимый умирает. Наше поведение определит исход экзорцизма. — завершил свою речь Маркус и мы обняли друг друга в надежде на удачный исход дела.
Нам следовало бы выспаться, но сон к нам почему-то не шёл. Маркус рисовал и записывал что-то в своём блокноте, я же читал и молился с перерывами на горький кофе. Птицы то и дело стучали в окно нашей комнаты, а я посчитал это благим знаком.
Утром «командование» нашей операцией взял на себя Маркус, я был не против, потому что Маркус был более опытен, чем я. Я же взял на себя более мелкие задачи: расплатился с нашим информатором, подготовил наши атрибуты к ритуалу и разработал наиболее оптимальный маршрут до площади, если вдруг нам срочно нужно будет предпринять отход обратно.
Мы смешались с толпой в праздничном шествии, я привык к таким праздникам в родной Мексике, а вот для Маркуса подобное было в новинку. Я присматривал за ним и поддерживал его за локоть, когда его норовили толкнуть или подвинуть вперёд торопливые жители Стамбула. Агенты под прикрытием шли недалеко впереди, явно восхищаясь таким погожим днём и яркостью красок.
Мы поднялись на второй этаж, где я из-за огромного количества света и колон едва не упустил из виду Маркуса и агентов. К молодым людям вскоре присоединился и их информатор, они были готовы совершить сделку.
Маркус слишком увлёкся праздником, но разве я мог его за это винить? Даже ангелам не удавалось бросить всё ради чего-то прекрасного. Я окликнул его:
— И что теперь, Маркус?
Цитата Marcus () — Надо заставить проявиться демона так, чтобы его увидели и агенты, тогда они поймут, с кем связались, и мы будем на одной стороне по поиску диска. Ну я, по крайней мере, очень на это очень надеюсь, у нас слишком мало времени для всего остального.
— Маркус, я тебя понял. Можно перехватить агентов и информатора между лестницей, ведущей вниз, и главным холлом, где уже должно быть не так много людей, потому что почти все участники вышли на улицу или поднялись в амфитеатр. Чтобы агентам было сложнее отыскать нас в толпе, а я предполагаю, что они давно знают о нашей слежке, можно будет подняться ещё выше, на балкон, а затем спуститься вниз по переходу для артистов.
— Есть одно «но» — это займёт у нас чуть больше времени, чем если бы мы продолжили по пятам следовать за агентами, также это позволит сделать так, чтобы демон не заметил раньше времени наше присутствие, — Маркус ничего не ответил, лишь кротко кивнул головой в знак согласия и мы немедленно начали подниматься, а затем бегом спускаться вниз к месту предполагаемой встречи с одержимым.
Цитата Marcus () В одно мгновение я вытащил из нагрудного кармана благословение Папы — освященную лично им облатку, кусочек Тела Христова, и с силой прижал ее ко лбу Орфея, крича ему прямо в лицо:
— Сын Божий приказывает тебе своей кровью, своим телом, своим искуплением — явись нам, демон, и назови свое имя!
Я достал крест и святую воду, окропил Орфея святой водой и принялся вторить Маркусу:
— Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto, sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum. Amen. Именем Господа заклинаю тебя, яви себя миру!
Орфей сверкнул глазами, растолкал нас и агентов и благополучно скрылся в толпе.
Мне оставалось лишь вопросительно смотреть на ошеломлённых агентов, которые ждали хоть каких-то разъяснений от нас с Маркусом. После того, как Маркус представил нас, я решил внести дополнительную ясность в ситуацию:
— То, что вы сейчас увидели, не является естественным состоянием человека. Вашим информатором овладел демон, а мы здесь для того, чтобы спасти несчастного и предотвратить катастрофу крупного масштаба. Простите за слежку за вами, мы не хотели вас в это впутывать, но по-другому нам выявить демона просто не получилось бы! — добавил я. Агенты видели всё своими глазами, поэтому точно убедились в нашей безобидности для них с точки зрения их миссии.
Мы спешно попрощались с нашими друзьями по несчастью и направились вслед за одержимым. Удостоверившись в том, что мы просто бегаем по кругу по многочисленным однотипным переулкам, я выразил свою досаду на испанском, сделал нервный круг возле Маркуса и уже был готов впасть в глубокое отчаяние, как вдруг помощь пришла оттуда, откуда мы её совсем не ждали:
Цитата Amber19 () — Я полагаю, отец Маркус и отец Томас? — мужчина улыбнулся слегка жутковатой улыбкой и миролюбиво поднял обе ладони вверх — Не беспокойтесь, я друг вашей подруги Мышки, она просила присмотреть за вами и помочь вам в случае крайней необходимости. Этот случай настал, насколько я понимаю. Я обезвредил на время того, кого вы преследовали, следуйте за мной, я приведу вас к нему.
— Ваш клиент там, я его слегка оглушил и прочно зафиксировал, но он уже скоро очнется. Здесь я вынужден распрощаться с вами, джентльмены, дальше уже это только ваша епархия. Удачи вам и передавайте мой самый теплый привет госпоже Мышке.
— Muchas gracias por hacerte cargo de todo. Большое спасибо, что взял на себя все заботы, — поблагодарил таинственного незнакомца я. Он скрылся так быстро, как будто растворился в воздухе или прошёл через стены.
— Маркус, а что, если нам и в этот раз не удастся? Нам придётся убить Орфея? — с дрожью в голосе спросил я, склонившись над Маркусом в то время как он пытался открыть дверь.
Цитата Marcus () — На все Воля Господа Нашего, Томас — я вздохнул и повернул в замке ключ, отпирая дверь и входя в темный коридор, — Он направит нас по верному пути.
Демон начал прощупывать нас, надавливая на самые больные мозоли, я же был сосредоточен и читал молитвы на латыни, испанском и английском. Я отслеживал каждое движение Маркуса и старался работать с ним в унисон, чтобы нанести двойной удар демону. Святое распятие то и дело поднималось над заблудшей душей, в ответ мне следовали лишь звериные оскалы и очередные колкости. Я был орудием света, мечом церкви, но в мою голову проник голос демона, который звал меня в гости:
— Томас, мне скучно вас развлекать, заходи ко мне на огонёк, поболтаем, докажешь своему мастеру, Маркусу, кто здесь экзорцист, а кто — лишь жалкое подобие…
— Прикуси свой лукавый язык, нечестивый, и не лезь в мои мысли! — подумал я.
— Томас, какой ты грубый! Мы же оба знаем, что тебя безумно влечёт эта тёмная сторона. У тебя закрадывались желания по поводу того, чтобы совместить светлую силу с тёмной и стать проводником и божьей и дьявольской энергии… А потом ты это рьяно замаливал, не удивительно, что бедный Маркус покорился тебе и взял тебя в ученики. Ты молишься всегда с такой страстью… Рядовые демоны не устоят, но я не рядовой. Я особенный демон для особенного святого отца.
Твой талант не для этих захолустий, мы можем очень многого достигнуть, если ты приоткроешь завесу и перестанешь упрямиться!
— Я не стану тебя слушать, подлец, я продолжу обряд и изгоню тебя, освободив юношу! — мысленно давал отпор я.
— Твой драгоценный мальчик очень слаб, его часы на Земле неумолимо уменьшаются, он держится из последних сил, он уже вот-вот согласиться на наше с ним слияние, в отличие от тебя, упёртый мексиканский козёл! А тогда вам уже никто не поможёт, мы с братьями сотрём мелочное человечество в порошок и завладеем миром, который вы у нас отняли!
— Жди меня, я приду один, а пока прочь из моей головы! — мысленно выругался я.
Я не заметил, что шокированные агенты присоединились к нашей миссии и уже были готовы расправиться с Орфеем, не до конца осознавая, что им владеют тёмные силы. Понимая тщетность своих дальнейших попыток предрешить ход ритуала, я попросил у Маркуса благословения на то, чтобы закончить всё быстро и проникнуть в сознание одержимого.
Маркусу это явно не понравилось, в панике он закрыл лицо руками, а я тотчас ринулся к нему и обнял. Я вспомнил слова Маркуса, когда я путешествовал по сознанию одержимого впервые. Маркус предупреждал, что так я впускаю зло в свою голову. Зло оставляет свои тёмные метки, которые окрасят мою душу в чёрный цвет. Каждое решение и каждая моя мысль отныне больше не будут принадлежать мне. Только сейчас я осознал всю правоту Маркуса, но продолжил настаивать на своём:
— Нет, Маркус, прошу, не останавливай меня! У нас слишком мало времени, умоляю, дай мне свое благословение, и вместе мы одолеем демона! Поверь в мои силы, как всегда и с твоей верой в меня я преодолею любую тьму!
— Ты веришь в Бога, Томас. Я верю в тебя. — Я не хочу потерять тебя, друг мой.
— Но я благословляю тебя, Томас, иди с Богом, и пусть его Свет и моя вера освещает тебе путь во тьме. — ответил Маркус.
— Маркус, я вернусь. У меня нет права сдаваться, — ответил я и начал мысленно призывать демона сразиться со мной.
Я закрыл глаза и оказался в тесной исповедальне. Света почти не было, лишь знакомый голос вторил одни и те же слова: «Прости меня, святой отец, ибо я согрешил». Это был низкий баритон Маркуса. Я боялся такого поворота событий больше всего, демон решил использовать нашу духовную связь против меня в борьбе за Орфея. Я старался воспринимать оболочку демона отдельно от образа Маркуса.
Вдруг, демон остановил свою монотонную речь и задал мне вопрос:
— Сколько раз ты слышал эти слова, сын Божий? Сто, двести, миллион раз? Но что на самом деле они для тебя значат?
— Они значат, что человек сбился с пути и молит о прощении у нашего Отца Всевышнего.
— Да, но есть то, что Ему не подвластно. — с сомнением в голосе ответил собеседник.
— Ты не прав, демон. Бог любит и прощает всех нас, его сострадания хватит на всех нас. Вы тоже его дети, он не даст никого в обиду!
Пластмассовая решетка между нами начала плавиться, я увидел искажённое тьмой лицо Маркуса и отшатнулся назад.
Демон в обличье Маркуса потянул меня за грудки прямо к своему лицу, решетка с грохотом упала на пол, мне не оставалось ничего другого, кроме как упереться в оставшиеся перегородки для противодействия. За неимением преград демон обошёл меня сзади и продолжил свой монолог:
— На твоём месте я не был бы так уверен во всемогуществе твоего идола. Сейчас мы ненадолго переместимся в воспоминания Орфея, он нам покажет кое-что про Бога, чему не учили тебя ни в твоём приходе, ни в семинарии. Если выиграешь — он твой, я отступаю, и мы встретимся, если ты приедешь в гости к нам в Ад. Если выигрываю я, то ты навечно останешься здесь со мной, и вы с беднягой Орфеем сходите с ума или умираете. Или и то и другое, я пока что не решил. Советую твоим новым друзьям-здоровякам держать тебя покрепче, потому что путешествие обещает быть весьма захватывающим! — предложил демон.
— Я согласен. Хватит терять время, начинай своё представление! — закричал я. Образ демона растворился, на меня попали капли святой воды из рук уходящего Маркуса:
Я находился в помещении с холодным полом и обшарпанными стенами. Металлические ограждения и решётки были повсюду, свет едва доходил до каждой комнаты. Колючая проволока окутала окна, едва видневшийся забор на улице, да и саму жизнь здесь. Пронизывающий ветер завывал из каждой маломальской щели и разносил детский шёпот и крики на много миль от этого чудовищного места. Земляной пол был пропитан потом и кровью невинных, которые явно содержались здесь против своей воли.
Солдат в военной форме с нашивкой прошёл сквозь меня, точно я призрак. Я решил проследовать за ним. Он преодолел несколько тёмных коридоров, повернул налево и подошёл к комнате с металлической дверью и маленьким грязным окошком в ней. Молодой человек нажал красную кнопку рядом с дверью, опустил глаза вниз и спешно ушёл. Из-за двери начал доноситься кашёль и прерывистое дыхание.
Я осмелился посмотреть внутрь комнаты через окошко — десятки детей страдали по непонятной мне причине — они просто сильно задыхались и падали на землю, держась за руки. Я пытался разбить окошко, выломать дверь или нажать кнопку ещё раз, чтобы это прекратилось, но запущенный процесс было уже не остановить. Все до единого человека умерли в этой камере пыток у меня на глазах. Я сполз по стене вниз и горько заплакал, закрывая лицо руками.
— Господи, благослови их, упокой их души, дай им покой! — слёзно молил я.
В смутном сознании я поднялся по лестнице и вышёл из подвала. Взрослые заключённые передвигались в колоне по одному друг за другом, подгоняемые вооружёнными смотрителями. Они молчали, эмоции давным-давно стёрлись с их лиц. В пустоте гробового молчания на открытой площади раздались выстрелы. Этих людей тоже стерли с лица Земли.
Смерть была здесь повсюду, именно об этом предупреждал меня демон. Здесь Бога нет, здесь есть место только для страха, всеобъемлющей жестокости и бесчеловечности. Просящие о помощи голоса гулко отдавали эхом в моей голове.
— Дядя, я хочу кушать и хочу к маме…
— Мне холодно, я хочу домой…
— Мне страшно, я не хочу умирать…
— Освободите меня!..
— Отец Томас, помогите мне, умоляю!
— голоса заглушали друг друга, перемешивались, образуя набор слов и терялись в пространстве.
— Я не могу, не могу вам помочь! Я не знаю, как! Или знаю… Я постарался из набора звуков вычленить голос, звавший меня по имени:
— Молодой человек? Орфей, это Вы? Вы назвали меня по имени, Вы слышите меня? Если Вы меня слышите, сконцентрируйтесь на моём голосе и идите мне навстречу по главному коридору. Если Вы в одной из камер, опишите, где Вы находитесь максимально подробно.
— Да, отец Томас, это я, Орфей, но тогда меня звали по-другому. Я иду к Вам, только пообещайте, что демон на меня не нападёт! Я больше так не могу! Я не в силах переживать этот ад снова и снова, — просил Орфей.
— Орфей, я не могу Вам этого обещать. Мы можем помочь всем этим людям вместе. Что это за место?
— Отец Томас, это концентрационный лагерь. Моих родителей и меня держали здесь до тех пор, пока в город не вошли союзные войска. Нас схватили в плен сразу после моего четвёртого дня рождения. Я мало что помнил об этом, но демон помог мне и освежил в памяти трагедию давно ушедших лет, — рассказывал Орфей.
— Орфей, постарайтесь переместить нас в то время, когда Вас освободили. Я уже вижу Вас и иду к Вам навстречу. Демон Вас не тронет, потому что он у Вас в голове, а не наоборот. Сконцентрируйтесь на светлом моменте с семьей, вспомните, как Вы молились перед трапезой, как были счастливы за Вас Ваши родители.
— Отец Томас, я попробую. Я буду говорить вслух, что я представляю, чтобы Вы не потеряли связь со мной. Мама ставит чашки на стол, папа зовёт соседских ребятишек к нам в гости, я распечатываю посылки, которые пришли от бабушки и дедушки. На стол ставят торт со свечками, меня всей гурьбой тянут за уши четыре раза и говорят, что я уже совсем большой и сильный. Отец Томас, вот мы и встретились, рад знакомству, — делился мыслями Орфей, в то время как мы переместились в его отчий дом.
— Вы сильный, Орфей. Не вспоминайте, что было дальше. Давайте останемся невидимыми гостями в этот вечер в Вашей семье, а Вы расскажете мне, как Вами овладел демон, чтобы мы помогли Вам, — рекомендовал я.
— Отец Томас, я не всегда был преступником. Я просто хотел отомстить обидчикам моей семьи и проучить фашистов, сбросив на них ядерную бомбу, убить их всех! Демон вселился в меня уже в Стамбуле, в месте с колоннами у головы Медузы Горгоны я обронил диск с разработками. Демон спрятал его надёжно там. С тех пор мои мысли и действия мне не принадлежат, — с досадой в голосе делился Орфей.
— Орфей, ещё одна война не принесёт Вам спокойствие и Ваших близких она не вернёт. Демон завладел Вами, потому что вы были в отчаянии. Помните, Вы не один в этом мире. Бог присматривает за всеми нами. С Вами всё будет хорошо. Назовите имя демона, — попросил я.
— Алистер. Он называл себя так, а как по-настоящему, я не знаю!
— Орфей, спасибо. Сейчас демон снова будет Вас проверять. Вспоминайте Ваш четвёртый День Рождения, молитесь вместе с нами и откажитесь от дурных помыслов, — сказал я, и стены дома Орфея рассыпались точно карточный домик.
— Простите мне все грехи, отец!
— Господь тебя прощает, дитя! — ответил я и Орфей растворился в красном зареве. Я вознесся над землёй и очнулся в сильных руках Маркуса:
— Я сильно буянил? Вы целы? — с трудом шевелил языком я.
— Да как обычно, оклемаемся. Как Орфей? — интересовался Маркус.
— У нас мало времени. Орфею пока удаётся сдерживать демона. Имя нечистого — Алистер. Диск он спрятал в месте с колоннами под головой Медузы Горгоны. Ребята, да поможет вам Господь найти его, торопитесь, пока демон не сковал вас здесь! Мы с Маркусом продолжим обряд! — обращался к агентам я. Парни скупо попрощались с нами и вышли из квартиры.
— Какой ещё обряд, Томас! Ты с ума сошёл, ты на ногах то не стоишь! Давай продолжим позже, когда ты придёшь в себя, ты сейчас очень слаб, — обеспокоенно говорил Маркус, придерживая меня за грудь.
— Я силён духом как никогда в своей жизни, Маркус. Давай завершим то, что начали! Ради Господа, ради нашей миссии и ради бедного Орфея! — просил я.
Глаза Орфея вновь сверкнули чёрным и демон отбросил нас от себя к противоположной стене:
Вещи в комнате взмыли под потолок, наши кресты бились о пол, а страницы из Библий вырывались и шквальным ветром летели в окно.
— Попробуйте справиться со мной без своих конспектов, отцы! — сказал демон и залился нечеловеческим хохотом.
Мы кое-как поднялись и принялись читать заученный наизусть текст молитв. Демон швырял нас из стороны в сторону до тех пор, пока мы не подняли с пола кресты. Орфей изгонял демона, но только его сил не хватало, мы должны были вмешаться и завершить ритуал на том месте, на котором мы остановились. Демон чувствовал, что терял власть над этим телом, наши голоса охраняли душу Орфея от повторения страшных воспоминаний. Демон покинул Орфея после того, как мы, наконец, завершили молитву и назвали имя демона в Божьем Слове.
Обессиленный Орфей с благодарностью в глазах упал на кровать, а мы начали оценивать наши убытки, считать травмы и зализывать раны. Когда Орфей пришёл в себя, он поблагодарил нас и ушёл, отметив то, что он, возможно, отплатит нам добром за добро.
— Томас, я горжусь тобой, — вдруг сказал Маркус.
— У меня отличный учитель, — ответил я.
— И что дальше? Мы завершили миссию, бедняга спасён, но зная тебя, Томас, это ещё не конец, — вздохнул Маркус.
Я крепко обнял Маркуса, потому что не мог сдерживать эмоции от того, что я пережил в объятьях демона. Мы вышли на улицу и отправились в путь.
— Нужно помочь агентам.
— Да, но как мы их найдём? То место, которое ты описал, так просто не найти! — рассуждал Маркус.
— Господь наставит нас на путь истинный, Маркус! — сказал я, и мы сложили руки в благодатной молитве.
Маркус
Агенты
|
|
|
|
| Devil_of_sky | Дата: Среда, 02.05.2018, 23:40 | Сообщение # 13 |
|
«Назойливый»
Сообщений: 193
| <Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel и его окрестности>
(Операция "Турецкий гамбит")  Наполеон Соло — Илья Курякин — отец Маркус Кин — отец Томас Ортега — Орфей (одержимый)
Цитата Illya () Утомленные всеми нашими сегодняшними беззаботными приключениями и почти забыв о нашем задании
Миссия выполнена, сворачиваемся)))
После размеренного начала операции гора событий захлестнула нас лавиной новостей. Мой бесподобный и уже такой родной напарник удобно расположился на диване, наслаждаясь нахождением по ту сторону Железного Занавеса. Кто бы мог подумать, что Илье будет так к лицу одежда, которую мы выбрали не всерьёз, а в шутку, чтобы соответствовать заданию. Я почувствовал некое напряжение в воздухе, но решил начать утро с благоприятного настроя и поздоровался с агентом:
— Утро, Большевик. Как дела?
Цитата Illya () — А знаешь, Ковбой, почему наша операция называется "Турецкий гамбит" и мне это крайне не нравится? — спросил я удивленного таким утренним приветствием Наполеона. — Термин "гамбит" в шахматах означает такое развитие игры, при котором в которых одна из сторон в интересах быстрейшего развития, захвата центра или просто для обострения игры жертвует фигуру. Причем жертва может быть и отклонена. Или другая сторона в целях контраргумента жертвует свою фигуру. Но в любом случае жертва должна быть по определению.
Я, конечно, догадывался, что у русских принято подробно отвечать на этот вопрос, а не как в Америке отмахиваться стандартной фразой: «Привет, все хорошо», но пока что не готов был к такому потоку информации:
— Что-то случилось, Илья? Почему ты так взволнован? Что-то произошло, пока я принимал душ или спал? — ожидал ответа от напарника я.
Илья показал загадочную визитку от некоего Орфея и паззл начал складываться: наше прикрытие сработало и мы были в игре. Переглянувшись с Ильей, мы явно подумали об одном и том же:
Наша крупная рыбка клюнула на наживку. Встреча нам была назначена в ресторане, беды она на первый взгляд не предвещала. Сделка была заключена, только пристальное наблюдение за нашими действиями всё осложнило. Илья тоже заметил за нами «хвост»:
Цитата Illya () — Что ты обо всем этом думаешь, Ковбой? Как тебе Орфей? А ты заметил тех двоих, за столиком у окна, которые глаз с нас не сводили? Как думаешь, они с Орфеем или сами по себе? Может, турецкая или израильская разведка?
— Скользкий тип этот Орфей, но диск у них с Хароном настоящий, судя по всему. А тех двоих я приметил, ну еще бы, они дырку просверлили у меня в затылке. Только не думаю, что они воры или из разведки, не похожи ни на тех, ни на других от слова совсем. А вот на кого похожи — не могу понять, хотя есть в них что-то хорошо знакомое...
— Так или иначе, Илья, будем решать проблемы по мере их поступления. Наведут на нас дуло пистолета — дадим им отпор, пока же наши наблюдатели никак себя не проявили, наша приоритетная задача — предотвратить утечку информации с диска, — продолжил я до тех пор, пока не увидел, что Илья сел играть в шахматы сам с собой.
— Тебе весело, Большевик?
— М? Не понимаю о чём ты, — отрезал Илья.
— Какая радость играть одному? — не отставал я.
— Я учусь играть вслепую, продумывая ходы наперёд. Это помогает мне сосредоточиться и одновременно держать в голове план игры, как за чёрные, так и за белые фигуры. — объяснил Илья.
— Зачём тебе это, ты же итак мастер спорта по шахматам? На турнирах выступают живые спортсмены, разве я не достоин такой чести, чтобы стать твоим соперником, Большевик? Или боишься проиграть? — продолжал я.
— Мне это за тем же, зачем ты ходишь в спортзал. Гибкость ума и логика тоже нуждаются в тренировке. Ладно, Ковбой, давай разыграем пару партий, но потом я продолжу один, — наконец согласился Илья и пригласил меня занять место в кресле перед собой.
После ничьей и моего поражения Илья был в отличном расположении духа. Я пообещал отыграться, когда мы будем играть в покер или нарды, на что Илья лишь смущенно заулыбался и высказал свою нелюбовь к азартным играм.
Мы завершили этот удачный вечер на летней веранде нашего номера. Мы позволили себе бокалы виски и тосты за содружество и воцарение мира между нашими странами:
— Даже не знаю, как я раньше работал без тебя, Большевик, — подытожил я.
— Был как ковбой без лошади, Ковбой. А теперь приехал я и появился человек, который способен тебя обскакать во всех сферах. А если серьёзно, Наполеон, то с тобой приятно иметь дело! — раззадоренным голосом ответил Илья.
— Жаль, что потом судьба нас разбросает по разным континентам, Большевик.
— Не будем о грустном, Наполеон. Ты же сам говорил решать проблемы по мере их поступления, — закончил Илья, и мы направились в свой номер готовиться ко сну.
Утром мы подготовились к предстоящей встрече с Орфеем основательно: взяли оружие, рации, отмычки и прослушивающие устройства. Улицы Стамбула были наполнены весельем, мы никак не подходили по настроению к городу в данном случае.
— Большевик, за нами снова «хвост». Те двое из «Агаты», — предупредил Илью я.
— Возможно, нас снова проверяют. Те ли мы люди, за которых себя выдаём? Держись рядом со мной, Ковбой. Веди себя раскованно, как ты умеешь, — посоветовал Илья и положил свою руку мне на плечо.
— Если я буду вести себя так раскованно, как я хочу, тебя отправят в Бутырскую тюрьму, а меня расстреляют, — раздосадовано заметил я, — но я не то чтобы против, Большевик, — сказал я и удивлённо повёл бровью.
На улице становилось больше людей, национальные флаги Турции и портреты Ататюрка украшали здания и даже клумбы. Мы волей-неволей замедлили шаг, чтобы не врезаться в местных жителей и гостей города. У входа в амфитеатр нас уже ждал Орфей. Выглядел он сегодня даже, пожалуй, ещё более неприятно, чем в нашу первую встречу.
Передача диска успешно состоялась, мы простились с Орфеем и начали спускаться со второго этажа и проследовали к выходу.
Орфей торопился больше нашего, однако, я поначалу не придал этому значения. Мы разминулись с нашим информатором, однако, вскоре мы услышали неестественные крики, я обернулся назад и увидел, что у следивших за нами парней из «Агаты» были свои счёты с Орфеем.
— Илья, нам нужно уходить отсюда, наша миссия завершена, сохранность информатора не была прописана в наших должностных инструкциях. Может, он им денег должен, а мы подумали, что это они за нами следили, — высказался вслух я и повернулся лицом к выходу, но Илья потянул меня резко за руку и привлёк внимание к происходящему:
Цитата Marcus () Место соприкосновения облатки с кожей задымилось, как будто от прикосновения каленого железа и тотчас покрылось страшным ожогом, демон страшно взвыл, заглушая музыку в зале, и в его глазах появилось два зрачка.
— Пресвятая Дева Мария и Иосиф!..Что здесь происходит? Мы должны вмешаться! Кто вы такие и что происходит с ним? — допрашивал незнакомцев я. Ответы последовали сразу на все вопросы:
Цитата Marcus () — У нас нет времени на долгие объяснения, мистер Соло и мистер Курякин, мы — священники и экзорцисты, я— отец Маркус, он — отец Томас и представляем секретную службу Ватикана, кроме того, мы все знаем о диске, информацией с которого Ватикан шантажируют те силы, представителя которого во всей красе вы сейчас видели. Мы сможем его остановить и нейтрализовать, но нам нужна ваша помощь!
Цитата Tomas () — То, что вы сейчас увидели, не является естественным состоянием человека. Вашим информатором овладел демон, а мы здесь для того, чтобы спасти несчастного и предотвратить катастрофу крупного масштаба. Простите за слежку за вами, мы не хотели вас в это впутывать, но по-другому нам выявить демона просто не получилось бы!
— Диск — подделка, Большевик. Орфей нас одурачил. Мы вам верим, найдите Орфея, кем бы он ни был, и узнайте местонахождение диска! А мы задержим полицию и разберемся с местными, — бросил фразу вслед священникам я.
Никогда мы с Ильей ещё не были так близки к провалу. Второй раз упустить диск — такого нам уже не простят и попросту спишут со счетов. Илья взял на себя вопросы с полицией, я успокоил местных тем, что это была часть заявленного представления от артиста из никому неизвестной европейской страны. Наши аргументы, безусловно, хромали на обе ноги, но другого решения, чтобы сдержать общественную панику у нас не было.
— Нужно уходить, — сквозь зубы процедил Илья.
— Знаю, Илья. Побежали через переулки, потом как-нибудь сориентируемся! — выдвинул идею я.
Спустя какое-то время нашего бессмысленного марафона по историческому центру и окраинам Стамбула нам всё же улыбнулась удача: высокий колоритный мужчина в пиджаке и шляпе-цилиндре окликнул нас и добавил, что нам вообще-то нужно двигаться в другую сторону.
В спешке мы поблагодарили таинственного незнакомца и ворвались в указанную им комнату. Как обычно, попали мы в самую гущу событий:
Цитата Demon () — Да у нас тут прям портовый бордель для морячка, вернувшегося из плавания, с кучей голубков на все вкусы! Какая смазливая блондиночка, да еще и русская, прям экзотика! — демон переключился на Курякина, — А скажи, голубок, твоя мать запирала тебя в шкафу, маленького, чтобы ты не мешал принимать ей друзей твоего отца? И все равно она не спасла твоего отца от лагерей, где он пропал без вести? И потом обвиняла тебя в этом?
Илья растерялся, замкнулся в себе и был похож скорее на испуганного ребёнка, чем на лучшего агента КГБ. У Ильи было только одно слабое место, и тёмные силы добрались до него. Демон пробудил в нём чувство безысходности и подавленности, его обидные слова целились прямо в сердце, я готовился к самому худшему. Я полностью загородил собой Илью от демона и решил принять удар на себя, это решение пришло ко мне скорее на инстинктивном уровне, Илья был в опасности, я не мог допустить, чтобы неведомая сила навредила ему.
— А слабо тебе поразвлечься с брюнеточкой, морячок? Хватит ли у тебя адского запала на такую горячую штучку, как я? Или ты не готов к серьёзным отношениям, а только так, поматросишь и бросишь, — в ярости кричал я и уже замахнулся кулаком над лицом Орфея, но отец Томас успел заблокировать мой удар и кое-как привести меня в чувства.
Я тотчас оглянулся на Илью, он был встревожен и полностью закрыл лицо руками, напарника трясло так, будто он искупался в проруби или стоял голым на морозе. Реальность для меня престала иметь какое-то значение. Два больших шага — и я оказался рядом с Ильей, обнял его, держа его руки перед собой, чтобы он не навредил ни себе, ни святым отцам или невменяемому Орфею.
— Илья, этого нет, на тебя больше никто не будет кричать или обвинять. Илья, всё хорошо, тебя больше никто никогда не ударит. Илья, возвращайся к нам… — монотонно взывал к сознанию напарника я. Но, к моему глубочайшему сожалению, я не мог предсказать длительность этой панической атаки и не знал, каким образом демон воздействовал на моего напарника.
Через какое-то время дрожь Ильи стала не такой сильной, он дышал ровнее, но из его полузакрытого глаза скатилась слеза, и он прошептал еле слышно на русском: «Не отпускай». Я не знал, к кому Илья обращался, но почему-то душа велела ответить: «Никогда».
Илье всё ещё было плохо, и я уже почти окончательно решил порвать с разведкой и устроиться в антиквариат и выйти из этой миссии, чтобы избавить Илью от переживаемого вновь и вновь кошмара, но отцы, посовещавшись, предложили нам своё решение потусторонней проблемы:
Цитата Tomas () — Я понял, как узнать, где находится диск, Маркус! Нам все расскажет это несчастный Орфей, если я попробую войти в транс, проникнуть в его сознание, захваченное демоном, и найду там его самого! Ведь он видел, как демон, завладевший его телом, прятал этот диск.
— Ребята, я, конечно, не специалист, но разве это не опасно? Мы чем-нибудь можем помочь? — решил вмешаться в разговор отцов я. Отец Маркус сказал, что лучше всего сейчас — это просить Божей помощи.
Илья очнулся, его первая фраза далась ему с трудом:
Цитата Илья () — Я не знаю слов молитвы и я атеист, наверно, там, наверху, не примут моих молитв, но такому злу не должно быть места здесь, среди людей.
Цитата Marcus () — Господь обязательно услышит твои молитвы, ведь он слышит не слова, он слышит сердце.
Моё сердце горело и разрывалось на части. Я никогда не думал, что эта миссия вывернет меня наизнанку в прямом смысле этого слова. Я вложил свою руку в руку Ильи и мы подошли к кровати, где был привязан Орфей. У нас было множество вопросов к отцу Маркусу. Чтобы тревога ожидания стёрлась, мы решили их задать:
— Отец Маркус, как часто Вы отпускаете его гулять в темноте? Неужели какой-то Папа или проклятый диск важнее человеческих жизней? Как долго Вы уже занимаетесь обрядами? Вы не очень похожи на священника, — спрашивал я.
— Я никогда ему этого не позволяю, агент. Он сам уходит, но мне каждый раз страшно, как впервые. Спасибо за комплимент, Соло. Ваше профессиональное чутьё Вас не подвело, меня почти отлучили от сана, а эта миссия дала возможность реабилитироваться. Экзорцизмом занимаюсь с семи лет, с тех пор, как попал в приют под покровительством католической церкви; Томас новичок в этом деле, но, как видите, подаёт большие надежды, — испуганным голосом отвечал святой отец.
— Когда Вы читаете молитву Орфею больно? Томас может пострадать? — продолжил я.
— Настоящему Орфею не больно, демону — да. У Томаса, как и у Вашего напарника, мистер Соло, есть шанс не вернуться обратно из очередной вылазки. Разница лишь в том, что Вы примите свинец, а Томас поглотит демона и навсегда останется без чувств или умрёт на месте, в зависимости от ранга нечистого. Демон назвал вас сироткой. Он шутил или вас тоже бросили? — настала очередь отца Маркуса задавать вопросы.
— Нет, отец. Демон не шутил. Я действительно сиротка, как он выразился. В детстве я жил в Ирландии и Англии, мои родители вращались в высоких кругах, потом их не стало, потом был приют, я приписал себе несколько лет, чтобы уйти на фронт, мне казалось, что жизнь на войне будет лучше, чем жизнь в казенном доме. Я ошибся, потерял многое и многих на войне, но остался жив, затем, оступился, решив нажиться на чужом горе, меня тогда было некому направить, я был один. Я не горжусь своими преступлениями, ведь именно за них я отбываю наказание, служа в секретной службе, — говорил без остановки я.
— Ты никогда не рассказывал, что пошёл добровольцем на войну, — удивился Илья.
— Вы теперь не один, агент, помните это. Мы с Томасом будем молиться за вас, если он очнётся, — ответил отец Маркус. Орфей стал ворочаться на кровати, отец Маркус попросил меня присмотреть за ним, пока они с Ильей держали отца Томаса, который явно был в агонии и еле слышно шептал что-то. Несколько десятков пинков и ударов в нашу сторону спустя Томас вышел из состояния транса, а Орфей был всё ещё без сознания. Томас сразу же оглушил нас новой инструкцией:
Цитата Tomas () — У нас мало времени. Орфею пока удаётся сдерживать демона. Имя нечистого — Алистер. Диск он спрятал в месте с колоннами под головой Медузы Горгоны. Ребята, да поможет вам Господь найти его, торопитесь, пока демон не сковал вас здесь! Мы с Маркусом продолжим обряд!
— Я знаю, где это, за нас не беспокойтесь. Поджарьте гада за всё! — на этой боевой ноте мы попрощались со святыми отцами и вышли из той злополучной комнаты изгнания.
Нам опять пришлось позаимствовать у местных жителей мотоцикл в качестве средства передвижения. Спиной я чувствовал негодование Ильи.
— Что с тобой, Илья? Кошмар позади, — пытался достучаться до напарника я.
— Ничего, Ковбой, просто секунду назад ты был готов отказаться от всего, а теперь вновь вступаешь в эту бессмысленную игру! — кричал Илья и дернул руль мотоцикла вправо.
— Илья, пожалуйста, не надо! Мы можем врезаться во что-нибудь! Давай остановимся, я всё тебе объясню, — настаивал я. Напарник резко затормозил, да так, что я уткнулся носом ему в шею.
Вернув себе равновесие, я начал рассказ:
— Илья, мы с тобой едем в Цистерну Базилику, такие старинные колонны и головы Медузы Горгоны есть только там. По координатам точно не скажу, но это недалеко от собора Святой Софии, в историческом центре города. Настоящая турецкая эстетика, тебе понравится быть на задании в таком месте. Мы завершим эту миссию, иначе все страдания отцов и Орфея будут потрачены впустую, — пока я говорил, Илья двигал мотоцикл вместе со мной в противоположную сторону.
— Тебя больше никто не заставит вспоминать те годы, обещаю, Илья, — закончил я и помешал напарнику двигать транспортное средство дальше.
— Поехали, Ковбой, хорошо, верю, — ответил Илья, и мы помчались в путь.
***
<Турция, Стамбул, Цистерна Базилика>
(Операция "Турецкий гамбит") (Ночь)  Наполеон Соло — Илья Курякин — Миссис Виктория Винчигуэрра
Мы не боялись быть замеченными, вряд ли в такой час в водохранилище кто-то находился, но охрана вполне могла быть на посту. Илья остался следить за входом и выходом, а я быстро побежал в зал с колоннами.
В начале были античные колонны из разных стран, мне они были не интересны, я пробежал мимо них, потом несколько замешкался, решая направо или налево мне идти дальше, ведь в здании, в котором около трёхсот пятидесяти колонн очень легко заблудиться. Вскоре я увидел лестницу, ведущую к двум мраморным колоннам с Медузами Горгонами. Я осмотрел одну голову, которая была наклонена вбок и не нашёл ничего.
Оставалось только уповать на то, что удача будет более благосклонна ко мне при обыске перевёрнутой вниз головы Медузы Горгоны, потому что будь я демоном, я бы спрятал диск именно там. Не без усилий, но я вытащил диск из того отверстия, куда он был помещён его бывшим коварным владельцем. Снизу доносился какой-то странный гул, но я не обратил на него внимание. Мой путь лежал к месту, где мы условились встретиться с Ильей.
Я почувствовал неприятный укол в спину.
— Сколько лет, сколько зим, Наполеон! Вы с Курякиным так нагло удрали в прошлый раз от меня, не звоните, не пишете, но вы, наверное, забыли, что у меня есть собственный самолёт и куча преданных моим идеалам людей. Руки за голову, ровным шагом идёшь вперёд и без самодеятельности! Ты же не ударишь бедную хрупкую женщину, — приказывала Виктория, направляя на меня пистолет.
Я вскинул руки и побрёл дальше, надеясь, что Илья почувствует опасность и будет бдителен.
— А это ваше выступление, ваше прикрытие, давно я так не смеялась, жаль только была в Италии, подчиненные рассказали по телефону, что приключения у вас были не хуже, чем в кино! А ещё двое с вами — это кто? Ваши психологи? Приобретаете новые знакомства в Турции, пока ваши начальники ещё не распределили вас по камерам? — саркастично спрашивала Виктория.
— Нет, не понимаю, о ком ты, мы работали одни, тебя дезинформировали твои преданные шавки, — огрызнулся в ответ я.
— Илья, здравствуйте. Меня зовут Виктория. Вот мы с Вами и познакомились лично, а то у Наполеона есть привычка всё преувеличивать. А Вы и впрямь самородок. Сейчас Вы по-хорошему с напарником отдаёте мне диск, уходите, проживаете долгую счастливую жизнь в пожизненном тюремном заключении, и нашей встречи в этих развалинах будто и не было вовсе. Как вам такие инструкции? — говорила Виктория, поднося нож к моему горлу. Илья мгновенно предпринял встречный шаг, но был остановлен итальянской злодейкой.
— Но, но, но, мистер Курякин. Я так не играю, опустите оружие и передвиньте его по полу ко мне. Ведь моя тонкая рука может дернуться, когда Вы будете в меня стрелять, и я, о ужас, могу задеть мощную шею Вашего верного напарника. Знаю, что Вы титулованный юноша и сможете сразить меня наповал силой мысли, но лучше выполнить все мои требования, если не хотите собирать потом друга по частям.
— Я считаю до пяти, Вы собираетесь с духом и делаете так, как я говорю. Будьте благоразумным солдатом своей страны, Вам давно ясно, что Наполеона не спасти, а Вас ещё даже могут оправдать, выпустить по амнистии лет через двадцать, решайтесь, пока я такая добрая!
— Ну же, парни, мне скучно, так и будете смотреть друг на друга как в музее? Будем считать, что «три, четыре» уже было, и Вы одобрили мой маленький женский каприз на Ваше убийство. Пали такими молодыми за свои страны, но такими глупыми, эх, сердце просто кровью обливается: нужно убирать с дороги таких мужчин, — фальшиво сожалела Виктория и направила пистолет прямо на Илью.
Я стоял максимально неподвижно, давая Илье преимущество в две роскошных секунды для принятия решения. Вагон времени, напарник, делай так, как считаешь нужным, я всё равно уже труп, а это хоть уберешь Винчигуэрру с нашей дороги, — подумал я и мысленно начал прощаться с этой планетой и всем белым светом.
Илья — круши там всё
|
|
|
|
| Amber19 | Дата: Суббота, 19.05.2018, 21:25 | Сообщение # 14 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
| <Турция, Стамбул, Pera Palace Hotel — Турция, Стамбул, Цистерна Базилика>
(Операция "Турецкий гамбит")
отец Маркус Кин — отец Томас Ортега — Орфей(одержимый) — Наполеон Соло — Илья Курякин — Миссис Виктория Винчигуэрра
Вопреки столь релаксирующему действию мягкого южного климата (что было ожидаемо) и компании Наполеона (что было неожиданно от слова "совсем") известие о месте и времени новой и теперь уже решающей встречи с Орфеем мгновенно взбодрило меня, включив режим полной боевой готовности. Государственный праздник жители Стамбула начали отмечать демонстрациями и народными гуляньями прямо с утра, но мы были полностью сосредоточены на операции и такие мелочи нас уже не занимали.
Я целенаправленно прокладывал нам дорогу через радостные толпы людей, когда внезапно услышал за собой вопрос Напа:
Цитата Наполеон ( ) — Большевик, за нами снова «хвост». Те двое из «Агаты»
— Да, вижу, я так и не понял, кто они, но на всякий случай подтвердим нашу легенду, — я обернулся и, улыбнувшись во все свои 32 слегка опешившему Наполеону, положил руку ему на плечо и крепко сжал его, — Будь раскованней, Ковбой, ну не мне же тебя учить этому.
Я ощущал себя невероятно легко и уверенно рядом с Наполеоном, мы действовали в унисон и дышали в унисон, как хорошо слаженный механизм из двух шестеренок. И это удивляло меня, ведь по сути мы были одиночками до встречи друг с другом. Но мой настрой мгновенно рухнул как стрелка барометра, когда мы увидели Орфея и подошли к нему. Чувство ничем не обоснованного омерзения напополам с острым чувством опасности снова охватило меня, и я незаметно проверил все свое оружие. Переговоры с посредником и передача диска прошли спокойно, но последующие дальше события показали, что ничем простым и спокойным наши операции окончиться не могли в принципе.
К уходящему Орфею мгновенно рванули двое мужчин, в которых я с изумлением узнал наших преследователей из "Агаты", последовал резкий вопль мужчины, и тут же Наполеон, не оборачиваясь, инстинктивно пытался увести меня от источника шума:
Цитата Наполеон ( ) — Илья, нам нужно уходить отсюда, наша миссия завершена, сохранность информатора не была прописана в наших должностных инструкциях. Может, он им денег должен, а мы подумали, что это они за нами следили,
— Да какие деньги, ты только взгляни на это, Ковбой! — крепко взяв за плечи своего напарника, я повернул его на 180 градусов, чтобы он увидел то, что видел я, а именно — как Орфей припал к самой земле и извивался как огромная рептилия, потом он зашипел, и у него появились в глазах два зрачка! Слава мирозданию, что тут же последовали объяснения наших преследователей, которые оказались спецпосланниками Ватикана и экзорцистами по совместительству. Я всегда был атеистом, но то, что я увидел, поколебало во мне железобетонную веру в только лишь материальное устройство нашего мира.
Цитата Наполеон ( ) — Диск — подделка, Большевик. Орфей нас одурачил. Мы вам верим, найдите Орфея, кем бы он ни был, и узнайте местонахождение диска! А мы задержим полицию и разберемся с местными,
— Проклятье! — вне себя от ярости, я был готов немедленно вывернуть наизнанку Орфея или демона, все равно, кто он там, лишь бы узнать, где находится настоящий диск, но нам пришлось прикрывать святых отцов и улаживать вопросы с местной полицией, которая как всегда, прибыла тогда, когда все закончилось. Я сунул под нос полицейским волшебную корочку, которой меня снабдил Олег Петрович, Наполеон красноречиво наплел с три короба местным туркам, и от нас наконец-то отстали.
Однако мы потеряли драгоценное время, и нам пришлось в спешном порядке нагонять священников. Мы совсем заплутали в глухих стамбульских улочках, но нам помог откуда-то совсем уж ниоткуда взявшийся очень подозрительный тип, больше похожий на элитного сутенера, и мы с Наполеоном окончательно стали похожи на Гензеля и Гретель, не хватало только хлебных крошек на дороге.
Я забыл про все, кроме того, что наша цель наконец-то близка, и с ходу ворвался в квартиру, указанную странным другом святых отцов. Черные зрачки с яркой точкой посередине пригвоздили меня к полу.
Цитата Demon ( ) Какая смазливая блондиночка, да еще и русская, прям экзотика! А скажи, голубок, твоя мать запирала тебя в шкафу, маленького, чтобы ты не мешал принимать ей друзей твоего отца? И все равно она не спасла твоего отца от лагерей, где он пропал без вести? И потом обвиняла тебя в этом?
Я сначала даже не понял, что я услышал, настолько меня поразили эти нечеловеческие зрачки. А когда понял... Черная мгла невыносимой душевной боли мгновенно опустилась на меня, лишая зрения, слуха, всех остальных ощущений реального мира. Я не мог пошевелиться, не мог даже вздохнуть и от нехватки воздуха в этом черном мареве поднялся высокий непереносимый гул. Меня стало колотить изнутри, и к душевной боли воспоминаний прибавилась физическая боль. Не знаю, сколько я находился в таком состоянии, но к реальности меня вернуло ощущение крепких рук, которые, казалось, удерживали меня от падения в бездну, у которой не было дна. Я узнал эти руки, я понял, кому они принадлежат.
Цитата Наполеон ( ) — Илья, этого нет, на тебя больше никто не будет кричать или обвинять. Илья, всё хорошо, тебя больше никто никогда не ударит. Илья, возвращайся к нам…
Сначала еле слышные, эти слова постепенно становились все громче и громче, и наконец-то они выдернули меня в реальность.
— Не отпускай — еле слышно попросил я Наполеона, ощутив, что глаза у меня на мокром месте. Он ответил мне и этот ответ окончательно и навсегда привел меня в себя. Теперь меня уже не страшило ни прошлое, ни будущее.
Святые отца в это время придумали свою стратегию и хотя все эти события не убедили меня в существовании Бога, зато прекрасно продемонстрировали существование Дьявола. И священники были такими же воинами по духу, как и мы с Наполеоном. И сейчас отец Томас вел свою личную войну со злом, которому не должно быть места среди людей. Мои собственные проблемы показались мне несоизмеримыми с тем, что происходило сейчас.
Чувствуя свою полную беспомощность, я попытался хотя бы словами помочь отцу Маркусу, который выглядел так, как будто он тоже был в этой страшной потусторонней тьме вместе со своим собратом по вере. Наполеон, стараясь отвлечь священника, стал расспрашивать его об экзорцизме и сам рассказал немного о себе:
Цитата Наполеон ( ) мои родители вращались в высоких кругах, потом их не стало, потом был приют, я приписал себе несколько лет, чтобы уйти на фронт, мне казалось, что жизнь на войне будет лучше, чем жизнь в казенном доме. Я ошибся, потерял многое и многих на войне, но остался жив, затем, оступился, решив нажиться на чужом горе, меня тогда было некому направить, я был один.
Я не знал, что Наполеон добровольно выбрал ад войны, меня это потрясло. Я крепко сжал его ладонь, пытаясь хоть как-нибудь выразить ему свою поддержку.
Видимо, наши совместные молитвы что верующих, что атеистов дошли, наконец, до небес, и отец Томас очнулся и даже смог сообщить нам место — весьма странное, где демон запрятал диск. Отцу Маркусу пришлось остаться с одержимым и ослабленным от своего мысленного путешествия отцом Томасом, мы по старой доброй традиции экспроприировали у местных один мотоцикл на двоих и помчались по ночным улицам в центр Стамбула. Однако по пути меня стали одолевать сомнения, я резко затормозил и потребовал у напарника объяснений:
— Ковбой, а ты уверен, что мы едем именно туда, куда нам нужно? Что это за странное место вообще?
Цитата Наполеон ( ) — Илья, мы с тобой едем в Цистерну Базилику, такие старинные колонны и головы Медузы Горгоны есть только там. По координатам точно не скажу, но это недалеко от собора Святой Софии, в историческом центре города. Настоящая турецкая эстетика, тебе понравится быть на задании в таком месте.
— Угу, устроим познавательную экскурсию по историческим местам, не отходя от нашей миссии, совместим полезное с приятным, — проворчал я и продолжил путь.
Цистерна Базилика ошеломила меня своей красотой и необычностью, я на несколько мгновений аж притормозил на входе, оглядываясь на высокие своды, теряющиеся во тьме:
Наполеон помчался за диском, я вытащил пистолет и стал на страже в дверях, бдительно охраняя вход в основной зал Базилики. Вдруг под моими ногами раздался странный гул и залитый водой пол как будто покачнулся под моими ногами, по воде пробежала мелкая рябь. Что-то мне напоминали эти странные признаки, но сосредоточиться и вспомнить, что именно, я не успел.За моей спиной послышались шаги, я резко обернулся — Наполеон быстрым шагом направлялся ко мне, победно подняв вверх правую руку с диском в ней. Чувство облегчения и даже какой-то эйфории от наконец-то удачно завершенной операции затопило меня с головой, я шагнул навстречу своему напарнику...
Цитата Виктория ( ) — Илья, здравствуйте. Меня зовут Виктория. Вот мы с Вами и познакомились лично, а то у Наполеона есть привычка всё преувеличивать. А Вы и впрямь самородок. Сейчас Вы по-хорошему с напарником отдаёте мне диск, уходите, проживаете долгую счастливую жизнь в пожизненном тюремном заключении, и нашей встречи в этих развалинах будто и не было вовсе. Как вам такие инструкции?
Меня будто ударило со всего размаху о бетонный пол — буквально в паре мгновений от победы нас остановили и кто?! Словно в ответ на божью помощь в лице священников, сам Дьявол прислал нам свою посланницу. Вне себя от гнева я наставил оружие на Викторию, но она тут же охладила мой пыл:
Цитата Devil_of_sky ( ) — Но, но, но, мистер Курякин. Я так не играю, опустите оружие и передвиньте его по полу ко мне. Ведь моя тонкая рука может дернуться, когда Вы будете в меня стрелять, и я, о ужас, могу задеть мощную шею Вашего верного напарника.
Виктория была права, она просчитала все, если бы она приставила к шее Ковбоя пистолет, я легко мог бы нейтрализовать ее, ведь пуля из моего оружия, несмотря на расстояние, долетела бы быстрее, чем она смогла бы нажать на курок. Но нож — он был безумно острым, я видел это даже в тусклом свете ламп, освещающих Базилику, Виктория всего лишь легко касалась кожи, но пара довольно глубоких царапин на шее Наполеона уже сильно кровоточила.
Цитата Виктория ( ) — Я считаю до пяти, Вы собираетесь с духом и делаете так, как я говорю. Будьте благоразумным солдатом своей страны, Вам давно ясно, что Наполеона не спасти, а Вас ещё даже могут оправдать, выпустить по амнистии лет через двадцать, решайтесь, пока я такая добрая!
Виктория все еще разливалась соловьем, упиваясь своей победой, а я не мог оторвать глаз от лица Наполеона — он смотрел мне прямо в глаза и я отлично понял, чего он хочет от меня, с некоторого времени мы понимали друг друга без слов. Я мог бы выстрелить в Викторию и вместе с ней потерять Наполеона, но диск остался бы у меня, наша миссия была бы выполнена, и доброе имя Наполеона навсегда сохранилось бы в архивах ЦРУ. Идеальный финал, как не крути, в первую очередь для меня, и Наполеон знал это, Наполеон добровольно жертвовал собой ради меня и операции, такова судьба разведчика, и у меня даже не было бы оснований для угрызений совести...
Я напряг руку, сжимая пистолет:
— Прости, Ковбой, мне жаль.
Наполеон закрыл глаза, готовясь к неизбежному выстрелу. Я вскинул руки вверх, поворачивая их ладонями к Виктории и показывая, что снял палец с курка, потом медленно опустил оружие на пол и пинком направил его к ногам женщины.
— А теперь отпусти его, Виктория, ты победила, — я смотрел только на нее, не обращая внимания на возмущенное "Какого черта, Большевик!" Наполеона.
— А мне нравится работать с тобой, Илья, я начинаю понимать, что в тебе нашел Наполеон, — Винчигуэрра довольно усмехнулась, поднимая с пола оружие и замахиваясь им для того, чтобы оглушить моего напарника, но сделать этого она не успела, как и я не успел вскрикнуть, предупреждая Ковбоя.
Пол Базилики под нами внезапно приподнялся и накренился, раздался снова тот самый гул, который мы уже слышали по пути сюда, только очень громкий, практически оглушающий, а вода под нашими ногами пошла уже волнами и стал заметно прибывать. И я понял, что это.
— Это землетрясение, Ковбой! — завопил я, пытаясь перекричать ужасающий гул, — Водохранилища за Цистерной разрушены и вода из них скоро всё здесь затопит!
Наполеон не успел мне ничего ответить — еще один очень сильный подземный толчок потряс Базилику снизу доверху и она не выдержала — колонны, хоть и не все, треснули вдоль и поперек и стали рушиться прям на наши головы, мне по голове садануло по касательной чем-то тяжелым и острым и я, видимо, на несколько мгновений потерял сознание. Очнулся я от собственного кашля и продолжающихся подземных толчков, все вокруг заволокло мелкой пылью, я практически ничего не видел, но зато услышал дикий женский вопль и инстинктивно дернулся в его сторону.
Однако мои старания не увенчались успехом — моя левая лодыжка была придавлена какой-то балкой, и я пока попробовал оглянуться и оценить положение. И сразу увидел Викторию — она чудом цеплялась за край разрушенного пола Базилики, в провале которого виднелась черная бездна, в которую устремились мощные потоки воды. Рядом со мной оказался Наполеон, кажется, он был в порядке, и я кивнул ему на Викторию:
— Я в порядке, вытащи ее!
Наполеон рванулся к Винчигуэрре и едва успел схватить ее за одну руку. Я сосредоточился на том, чтобы приподнять балку так, чтобы моя нога сумела освободиться, как вдруг услышал голоса Наполеона и Виктории:
— Виктория, дай мне вторую руку, я не удержу тебя!
— Нап, смотри, это же диск, еще немножко и я дотянусь до него, мне нужен этот диск!
Я оглянулся — на противоположном краю провала действительно виднелся каким-то чудом зацепившийся там диск, и Виктория всем телом тянулась к диску, который находился буквально в нескольких сантиметров от ее пальцев. И одновременно ее правая рука, которую крепко сжимал Наполеон, выскальзывала из скользкой кожаной перчатки. Я изо всей силы рванул ногой и мне удалось освободиться из-под балки. Но я не успел. Случилось то, что должно было случиться. Ослепленная столь близкой победой, Виктория еще раз потянулась за диском, ее рука выскользнула из перчатки... Отчаянный женский крик оглушил меня и затих где-то глубоко в провале. Очередной толчок — и я не увидел Наполеона! Я подбежал к провалу и едва успел схватить за руку своего напарника, который уже соскальзывал в бездну, как и Виктория. Я попытался схватить Наполеона за вторую руку, но тут увидел направления его взгляда и похолодел. Наполеон так же тянулся к диску, но в отличии от Виктории, его пальцы уже касались диска.
— Сейчас, Илья, сейчас, смотри, как близко, уж я-то точно смогу достать его и мы выиграем эту чертову игру, — шептал Наполеон и я проклял его натуру идеального вора, который никогда не откажется от обладания столь близко лежащим сокровищем.
Я чувствовал своей рукой всю тяжесть Наполеона, он совсем не помогал мне, устремляясь к диску, и я, к своему ужасу, стал чувствовать, как его рука начинает выскальзывать из моей. Собрав все свои силы, я позвал его:
— Наполеон! — Ковбой обернулся на меня, и я всеми силами постарался удержать его взгляд, четко проговаривая слова, зная, что от них зависит его жизнь, — Оставь его, Бог с ним.
Наполеон несколько очень долгих мгновений смотрел на меня, а потом кивнул и дал мне свою вторую руку. От радости я его слишком сильно и быстро вытянул на поверхность пола, которая была уже залита водой по щиколотки. Наполеон пытался подняться, подскользнулся и упал обратно в воду, зацепив головой руины какой-то обрушившейся колонны и затих. Сердце у меня провалилось в пропасть, не менее глубокую, чем та, в которой уже покоились Виктория и столь желанный для нее диск. Я подбежал к Наполеону, приподнял его голову и стал лихорадочно ощупывать его голову. Вдруг Наполеон дернулся у меня в руках и открыл глаза. Я облегченно вздохнул и стал заваливать его вопросами:
— Ты в порядке, Ковбой? Как голова, не кружится? В глаза не двоится, сколько пальцев я показываю? — я помахал перед глазами Напа двумя пальцами.
— Пятнадцать! — проворчал Наполеон, убирая мою руку — Да все со мной в порядке, Большевик!
Я ничего не мог с собой поделать и мог только улыбаться, глядя на абсолютно живого Наполеона:
Но очередной подземный толчок напомнил нам, что мы явно не в номере люкс Pera Palace Hotel прохлаждаемся. Пробираясь в полумраке и пыли, которая окружала нас со всех сторон, мы чисто интуитивно нашли выход и выбрались наружу.
На улица Стамбула творилось черти-что, кругом бегали пожарники и спасатели, сирены выли почти непрерывно, но афтершоки, кажется, прекратились. Нас осмотрели подбежавшие к нам медики и кое-как замазали и залатали все наши полученные прорехи. И только мы перевели дух, как тут же увидели святых отцов, которые спешно направлялись к нам! Отец Маркус поприветствовал нас:
— Мы молились за вас агенты и Бог услышал нас! Я рад, что вы живы и сравнительно здоровы. Вы нашли диск там, где мы указали вам?
Мы с Напом одновременно вздохнули.
— Мы нашли и потеряли его, отец Маркус, — я кивнул головой на полуразрушенную Базилику — Он теперь там, глубоко под водой и землей.
Отец Маркус внимательно посмотрел мне в глаза:
- Илья, но тогда, выходит, вы провалили вашу миссию? И вас за это по головке не погладят, мягко говоря. — отец Маркус на мгновение задумался и тут же продолжил — Мы можем предложить вам наше убежище, агенты. Секретная служба нашей Церкви существует много столетий. И мы сможем укрыть вас навсегда от ваших могущественных стран, уж поверьте.
Я взглянул на Наполеона:
Он взглянул на меня и мы опять поняли друг друга без лишних слов.
— Спасибо вам за предложение, — я крепко пожал руки обоим священникам — Но мы сами встретим свою судьбу и встретим ее лицом к лицу, как привыкли.
После ухода священников, я опустился на землю рядом с Наполеоном, и мы, плечом к плечу, застыли в ожидании нашей судьбы. Первым в качестве Судьбы прибыл мой куратор, ну кто бы сомневался. Олег Петрович живенько выскочил из тентового грузовичка, раскрашенного в хаки, и подошел к нам.
— Ну как, ребятки, хорошо отдохнули? Пора возвращаться по домам, вас заждались. Прощайся со своим напарником, Илья, я забираю тебя, а за тобой, Соло, сейчас заедет Сандерс. У вас ровно минута, мальчики.
Мы с Наполеоном смотрели друг на друга и молчали. Мы прекрасно понимали, что нас может ожидать на родине у каждого. Минута истекла. Я протянул руку Наполеону:
— Было приятно поработать с тобой, Ковбой, ты великолепный агент.
— Ну наконец-то, я дожил до комплиментов, — усмехнулся Наполеон, крепко стиснув мне руку в ответ, — Будь здоров, увидимся еще, Большевик.
— Конечно, увидимся! — я горько усмехнулся в ответ своему напарнику, и первым повернулся к ожидавшему меня Серпину, потому что больше не мог все это выдерживать. Мы сели в грузовик, он тронулся с места, и я сколько мог, столько смотрел в отражающуюся в зеркале одинокую фигуру Наполеона, который, не отрываясь, смотрел нам вслед. Потом я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Мне было все равно, что обо мне подумает мой куратор. Мы ехали на Родину, а я всего лишь пытался сохранить в памяти образ Наполеона.
Сообщение редактировалось Amber19 - Воскресенье, 27.05.2018, 11:14 |
|
|
|
| Amber19 | Дата: Суббота, 19.05.2018, 21:28 | Сообщение # 15 |
|
«Некто»
Сообщений: 49
| <СССР, Москва, следственный изолятор № 2 "Бутырка", камера № 133>
(Три недели спустя после операции "Турецкий гамбит")
Куратор КГБ Олег Петрович Серпин — Илья Курякин
Олег Петрович ехал в служебном автомобиле и вспоминал телефонный разговор с Сандерсом, который состоялся у него сегодня утром. Как всегда, теплый разговор у бывших напарников затянулся на час-полтора. Сандерс был в приподнятом настроении и много шутил, так с ним было всегда, когда предстояла новая интересная и сложная операция.
— Ну что, Олег, как поживает твой подопечный? Ты ему уже рассказал? Не слишком ли ты жесток с ним?
— Можно подумать, ты у нас сама доброта и пушистость, Эдриан. Мальчику полезно посидеть и подумать в одиночестве, поспокойнее будет. Как там Соло? Он готов к такому известию?
— Он всегда у меня готов, Олег, а вот ты бы поосторожнее и поделикатнее со своим медвежонком, не ровен час, от такой новости он у вас еще вашу Бутырку разнесет!
— Не беспокойся за нашу Бутырку, Эдриан, она стоит уже два века и еще столько простоит. Лучше скажи, что там с датами и местом? Все согласовано, я надеюсь?
— Всё уже давно согласовано, дорогой Олег, ну, давай до встречи, мне не терпится угостить тебя моим прекрасным виски!
Служебный автомобиль уже заезжал во двор Бутырки, когда Олег Петрович очнулся от раздумий. Его проводили в самый конец коридора на первым этаже, отворили камеру и запустили внутрь. Илья, лежавший на кровати, мгновенно поднялся с нее и вытянулся в струнку перед своим куратором. Олег Петрович с удовольствием отметил, что мальчик остается в прекрасной физической форме, и, более того, сумел усмирить свои эмоции, готовясь вроде бы к неизбежному. Он махнул рукой Илье:
— Садись, Илюш, вижу, ты хорошо себя ведешь, молодец, — Олег Петрович кинул на кровать рядом со своим воспитанником черную папку — Вот, ознакомься и распишись.
Илья медленно взял в руки папку и взглянул на куратора:
— Это ведь приказ на мою ликвидацию, Олег Петрович?
Олег Петрович усмехнулся:
— Сам открой и посмотри.
Илья открыл папку и стал читать вложенный в папку документ. Краска отхлынула у него с лица. Олег Петрович внимательно следил за своим подопечным, готовый отреагировать в любой момент. Агент медленно поднял глаза от бумаг:
— Это мое новое назначение и детали новой операции... Олег Петрович, что же это такое?
— То, что ты и сказал, Илья. Ты и твоя высочайшая квалификация нужны твоей Родине, ты нужен миру, ты нужен Соло. Операция ждать не будет, ее начало на следующей неделе и завтра же ты вылетаешь в Нью-Йорк вместе со мной. Поднимайся, у нас еще много дел.
Олег Петрович вышел из камеры, слыша за своей спиной шаги Ильи, и направился к выходу, с превеликим удовольствием предвкушая новую встречу с Эдрианом, вкусный виски, горящий камин, удобные кресла, вечер теплых бесед и воспоминаний о проведенных операциях. Ну и, конечно же, полюбоваться на встречу обоих мальчиков — это было бесценно.
Сообщение редактировалось Amber19 - Воскресенье, 27.05.2018, 11:34 |
|
|
|
